Сообщений в теме: 11

[Не обрезанный Кафир]

ИНДО-ПАКИСТАНСКИЙ КОНФЛИКТ 1965 ГОДА
К началу боевых действий между Индией и Пакистаном в Кашмире 1 сентября 1965 года в составе флотов противостоящих друг другу стран находилась всего одна подводная лодка - пакистанская S 130 Ghazi, бывшая американская SS 479 Diablo типа Tench постройки времен Второй мировой войны, прошедшая модернизацию в вариант Fleet Snorkel и переданная ВМС Пакистана 1 июля 1964 года. Хотя главной задачей лодки была подготовка кадров пакистанских подводников, ее большая дальность плавания (11 000 миль) позволяла ей вести операции практически на всей акватории Индийского океана и создавать угрозу в любой точке индийского побережья.

Фактически в 1965 году ПЛ Ghazi рассматривалась командованием ВМС Пакистана как главная наступательная сила своего флота в действиях против Индии. Лодка под командованием коммандера Н. К. Ниази покинула Карачи 2 сенября 1965 года. 3 сентября Ghazi приняла участие в маневрах главных сил пакистанского флота, после чего направилась к Бомбею - главной индийской военно-морской базе на западном побережье, на подходы к которой ПЛ прибыла утром 5 сентября. Поскольку в тот момент пакистанское руководство было заинтересовано в том, чтобы избежать полномасштабной конфронтации с Индией, то командир Ghazi имел указание до поступления соответствующего приказа ограничиться разведкой, а атаковать разрешалось только три наиболее крупных корабля индийского флота - авианосец Vikrant и крейсера Mysore и Delhi. В свою очередь, уже 5 сентября индийский флот получил от своего командования разрешение атаковать Ghazi в случае ее обнаружения даже в нейтральных водах.

В ночь с 7 на 8 сентября во время набега пакистанского флота на Дварка Ghazi обнаружила вышедшее из Бомбея индийское соединение, по оценке ее командира "из 4 или 5 эскортных кораблей", но не атаковала их, поскольку в их составе не было вышеупомянутых крупных единиц. Судя по всему, командир ПЛ допустил серьезную ошибку в опознании целей, поскольку, по индийским данным, в этот момент в море находился отряд вице-адмирала Самсона в составе крейсера C60 Mysore, эскадренных миноносцев D141 Rajput и D209 Ranjit и фрегата F139 Betwa. 9 сентября в Бомбей прибыли из Калькутты фрегаты F31 Brahmaputra и F137 Beas (типа 41), причем на подходе к Бомбею в 60 км южнее порта Beas в 12.30 обнаружил гидроакустикой на значительной дистанции подводную лодку и произвел атаку глубинными бомбами, но контакт был утерян и не возобновлялся, хотя фрегат полчаса спустя произвел еще одно бомбометание "для профилактики". Некоторое время спустя индийское торговое судно Jalaveer сообщило об обнаружении его навигационной РЛС неопознанной цели примерно в 60 км от позиции обнаружения подводной лодки фрегатом Beas. Предположительно, это была все та же Ghazi, всплывшая в надводное или позиционное положение. Однако пакистанские источники ничего не говорят об атаке на лодку 9 сентября. 11 сентября индийцы произвели поисковую противолодочную операцию на подходах к Бомбею, ничего не обнаружив.

Реально в тот момент на Ghazi вышла из строя станция радиотехнической разведки, вследствие чего командир ПЛ решил прервать патрулирование и уйти в Карачи для исправления. 11 сентября индийский патрульный самолет Alize 310-й морской эскадрильи обнаружил своей РЛС эту лодку, идущую под устройством РДП на север, однако контакт был быстро потерян.

Ghazi прибыла в Карачи 12 сентября и после проведения быстрого ремонта вновь вышла в море к Бомбею 14 сентября. При этом она имела разрешение атаковать уже любые индийские боевые корабли, хотя, насколько можно судить, нападение на торговые суда не было санкционировано. Получив сведения о повторном выходе ПЛ из Карачи, 17 сентября индийское командование организовало поисковую противолодочную операцию на южных подходах к Бомбею, выслав в море для поиска подводной лодки три фрегата 14-й эскадры (F144 Kirpan, F146 Kuthar и F149 Khukri - все типа 14), а в качестве их прикрытия на случай появления неприятельских надводных кораблей - эскадренный миноносец D115 Rana и эскортный миноносец D94 Ganga. В течении пяти дней с 17 по 22 сентября противолодочные фрегаты обследовали акваторию площадью 5000 квадратных миль, при этом были получены два гидроакустических контакта, по которым производились атаки глубинными бомбами. Реально же Ghazi находилась в другом районе (предположительно, северо-западнее Бомбея) и этой поисковой операции даже не заметила.

22 сентября, наконец, Ghazi смогла произвести свою первую атаку. Утром у Бомбея лодка обнаружила индийский фрегат Brahmaputra (типа 41). В течение всего дня лодка вела слежение за кораблем противника, постепенно сближаясь зигзагообразным курсом, и вечером произвела четырехторпедный залп. Через полторы минуты на лодке был зафиксирован первый взрыв, а спустя еще пять секунд - второй. Командир ПЛ счел цель уничтоженной. Вечером 23 сентября Ghazi вернулась в Карачи, где коммандер Н. К. Ниази был увенчан высшей пакистанской боевой наградой Sitara-i-Jurat за "потопление" Brahmaputra (награды получили еще девять членов экипажа лодки). Реально атака была попросту не замечена индийской стороной, и на Brahmaputra не имели ни контакта с Ghazi, ни тем более не наблюдали каких-либо взрывов. Поскольку пакистанская сторона успела широко огласить свою "победу", индийцы вскоре после окончания боевых действий организовали посещение Brahmaputra иностранными военными атташе из Дели, которые смогли убедиться, что фрегат цел и невредим.

Индийский флот 23 сентября возобновил противолодочный поиск на походах к Бомбею фрегатами Kuthar и Khukri. Уже вскоре после выхода, в 07.30 утра Kuthar всего в 8 км к югу от порта установил контакт с подводной целью и при поддержке подошедшего Khukri атаковал. Индийцы заявили о "предположительном повреждении подводной лодки". На самом деле Ghazi в этот момент была уже на пути в Карачи далеко от указанной точки. В тот же день при посредничестве ООН между Индией и Пакистаном было заключено соглашение о прекращении огня.[1]

Таким образом, использование пакистанцами подводной лодки не принесло им в 1965 году никаких реальных боевых успехов. Индийские корабли на протяжении всего конфликта беспрепятственно оперировали из Бомбея, а действия Ghazi оставляют впечатление отсутствия настойчивости у командира лодки. В то же время и интенсивные противолодочные операции индийского флота не дали результатов, наглядно продемонстрировав сложности противолодочной борьбы.

Следует отметить, что уже после окончания войны 1965 года Индонезия с целью оказания моральной поддержки Пакистану выслала на помощь его флоту две свои подводные лодки проекта 613. Обе ПЛ пришли в Карачи только в ноябре 1965 года и спустя несколько месяцев были отозваны обратно.

ИНДО-ПАКИСТАНСКИЙ КОНФЛИКТ 1971 ГОДА
В войну 1971 года флоты Индии и Пакистана вступили уже обладая четырьмя ДЭПЛ каждый, и подводные лодки сыграли в этом конфликте гораздо более значимую роль в боевых действиях на море.

Индия планировала приобретение ПЛ еще с начала пятидесятых годов, однако только десятилетие спустя решение этого вопроса перешло в практическую плоскость. С 1962 года индийцы вели переговоры о возможности покупки из состава британских ВМС трех или четырех современных лодок типа Porpoise, однако англичане отказались продавать новые корабли Королевского флота, предлагая взамен построить специально для Индии ПЛ типа Oberon. Тем временем в августе 1964 года СССР предложил индийцам приобрести большие ПЛ советского проекта 641. Хотя традиционно пробритански настроенные индийские моряки отдавали предпочтение лодкам типа Oberon, но в марте 1965 года пришедшее в Великобритании к власти лейбористское правительство Вильсона, вставшее на путь политики "экономии", отказало Индии в предоставлении кредита на сумму в 5 млн. фунтов стерлингов для заказа на британских верфях четырех ПЛ типа Oberon. После этого индийцам не оставалось ничего другого, как обратиться к советской стороне, предлагавшей к тому же весьма выгодные коммерческие условия поставок. 1 сентября 1965 года индийская делегация в СССР заключила соглашение о строительстве для Индии четырех подводных лодок проекта И641, плавучей базы проекта 1886Э для них, пяти сторожевых кораблей проекта 159Э, пяти сторожевых катеров проекта 368П, продаже двух средних десантных кораблей проекта 770МД польской постройки и о сооружении с советской технической помощью базы подводных лодок в Вишакхапатнаме.

Все четыре ПЛ проекта И641 строились на Ново-Адмиралтейском заводе в Ленинграде. Головная лодка S23 Kalvari (в постройке имела советский номер Б-51) была передана индийскому флоту в Балтийске в декабре 1967 года и прибыла в Вишакхапатнам 16 июля 1968 года. В декабре 1968 года прибыли ПЛ S22 Khanderi (Б-402) и плавучая база А14 Amba проекта1886Э, а в октябре и декабре 1970 года, соответственно, в Индию пришли S21 Karanj (Б-405) и S20 Kursura (эта лодка в СССР также обозначалась как Б-402).[5] Летом 1971 года индийцы заключили с СССР соглашение на поставку еще четырех ПЛ усовершенствованного проекта И641К, но эти лодки были получены Индией только в 1973 - 1974 годах.

Пакистан после войны 1965 года, когда он подвергся санкциям со стороны США и Великобритании, в поисках путей увеличения своего подводного флота также попытался обратиться к Советскому Союзу. В ноябре 1965 года командование ВМС Пакистана запросило министерство иностранных дел провести с советской стороной переговоры относительно возможности приобретения шести ПЛ, восьми ракетных и двенадцати торпедных катеров. В июне 1966 года пакистанской военно-морской делегации в Севастополе была продемонстрирована ПЛ проекта 641, однако в дальнейшем дело заглохло по политическим причинам. Параллельно с 1963 года пакистанцы вели переговоры с Францией относительно заказа ПЛ типа Daphne. Однако лишь в начале 1966 года французское правительство согласилось выделить кредит на постройку трех лодок, в результате чего 25 февраля 1966 года был заключен соответствующий контракт. Первая пакистанская ПЛ типа Daphne - S131 Hangor - была передана пакистанцам в Бресте 1 декабря 1969 года, а вторая S132 Shushuk - 12 января 1970 года. Обе лодки прибыли в Карачи 20 декабря 1970 года. Спустя несколько месяцев туда и пришла и третья однотипная ПЛ S133 Mangro, переход которой задержался вследствие бегства с нее во Франции нескольких офицеров - бенгалов по национальности. Кроме того, в 1968 - 1969 годах в Турции прошла средний ремонт и первая пакистанская подводная лодка S130 Ghazi, возвратившаяся в Карачи 2 апреля 1970 года. Наконец, в конце 1965 года ВМС Пакистана заказали для сил специального назначения в Италии фирме Cosmos шесть сверхмалых подводных лодок типа SX 404 и шесть человекоуправляемых торпед-"чериотов", которые были поставлены в 1968 году.

Недостатком средних ПЛ типа Daphne была относительно небольшая дальность плавания - не более 3000 миль на 7 узлах с использованием устройства РДП, что не позволяло их использовать в Бенгальском заливе, где вокруг Восточного Пакистана (Бангладеш) и развернулись основные события войны 1971 года. Поэтому единственной пакистанской ПЛ, способной действовать у восточного побережья Индии, оставалась старая Ghazi, главной задачей которой к тому времени в пакистанском флоте в военное время считалось осуществление минных постановок и обеспечение действий сил специального назначения. Значение Ghazi выросло после того, как индийцы в начале августа 1971 года перевели свой авианосец R11 Vikrant из Бомбея в состав Восточного военно-морского командования с целью действий против Восточного Пакистана. В этих условиях Ghazi неизбежно отводилась роль единственной "длинной руки" ВМС Пакистана, способной достать вражеский авианосец в любой точке Бенгальского залива.

Поскольку пакистанская сторона предполагала, что авианосная группа во главе с Vikrant будет базироваться на восточном побережье на Мадрас или Вишакхапатнам, то перед Ghazi была поставлена задача произвести минную постановку перед тем из этих портов, о нахождении в котором авианосца лодка будет проинформирована в соответствующий момент высшим командованием, после чего находиться перед одним из этих портов на позиции, обозначенной, соответственно, как "M" (Mike") или "V" ("Victor").

Развертывание пакистанских подводных сил началось заблаговременно с середины ноября 1971 года. Ghazi под командованием коммандера Зафара Мохаммед Хана, только что прошедшая плановый ремонт, покинула Карачи первой 14 ноября, направившись в обход Индостанского полуострова к Мадрасу. В тот же день из базы вышли две лодки типа Daphne, при этом Mangro направилась к Бомбею (позиции "B" - "Bravo" - с номерами от 1 до 6), а Shushuk на ближние подходы к Карачи (позиции "P" - "Papa" - с номерами от 1 до 4). Наконец, утром 22 ноября к побережью Катхиявара в район индо-пакистанской границы (позиции "Р" с номерами от 5 до была выслана и Hangor. 22 ноября в 17.20 все четыре пакистанские ПЛ получили приказ командования подводными силами на занятие намеченных позиций, а спустя пять часов (в 22.17) Mangro и Ghazi было приказано привести оружие в боевую готовность. 23 ноября, когда в Пакистане было введено чрезвычайное положение, все ПЛ в 19.05 были оповещены о "предварительной готовности".

3 декабря 1971 года в 18.45 пакистанский флот был извещен о начале боевых действий. ПЛ получили разрешение атаковать индийские боевые корабли, но торговые суда атаковать не разрешалось по политическим соображениям. Однако Shushuk была вынуждена еще вечером 1 декабря уйти в Карачи - по индийским источникам, вследствие технических неполадок. Поэтому Mangro в тот же день было приказано перейти с позиции у Бомбея на бывшие позиции Shushuk на подходах к Карачи, а Hangor (командир - коммандер Ахмед Тасним), находившейся у Порбандара - сменить Mangro на позиции у Бомбея. Двигаясь на юг в надводном положении, Hangor в 23.40 2 декабря на широте Диу своей РЛС на дистанции 35 миль (рекордная величина вследствие аномального распространения радиоволн из-за атмосферных условий) обнаружила главные силы индийского Западного флота, вышедшие под командованием контр-адмирала Курувила из Бомбея утром 2 декабря и шедшие на север. Индийская эскадра включала крейсер C60 Mysore, фрегаты F140 Talwar, F143 Trishul, F139 Betwa, F144 Kirpan, F146 Kuthar, F149 Khukri, танкер-заправщик Sagardeep и два ракетных катера проекта 205 на буксире у фрегатов. Поскольку ПЛ в тот момент еще не имела разрешения атаковать индийские корабли, она ограничилась оповещением своего командования и слежением. Увеличив надводный ход до полного, ПЛ сблизилась с индийским соединением на 26 миль, после чего в 00.49 3 декабря погрузилась на глубину 40 м и продолжила слежение до утра акустическими средствами, когда окончательно потеряла индийские корабли, ушедшие по направлению к Карачи. Позднее днем 3 декабря индийская эскадра была обнаружена использовавшимся в качестве патрульного пакистанским самолетом Fokker F.27 авиакомпании PIA, пилоты которого пользовались сведениями, переданными Hangor. Неизвестно, засекли ли индийские корабли присутствие собственно Hangor, однако в течение 2 и 3 декабря флотом Курувила многократно получались гидроакустические контакты (скорее всего, ложные), по которым по меньшей мере дважды выполнялись атаки. В ночь на 4 декабря Западный флот разделился на две группы и ушел к побережью Окха.

Лишь только в 08.20 утра 4 декабря Hangor получила оповещение о начале военных действий - к немалому огорчению ее командира и команды, всего лишь сутки до этого наблюдавших практически весь индийский Западный флот! Тем временем на ПЛ вышел из строя воздушный компрессор, что потребовало почти 48-часового ремонта в море. Подойдя по его окончании к Бомбею, она могла наблюдать там движение в основном мелких единиц, а несколько раз замеченные крупные корабли проходили на слишком большой дистанции для атаки. Лодка безрезультатно оперировала у Бомбея до 8 декабря, после чего ее командир решил сдвинуться на север к Диу, основываясь на анализе данных, полученных лодочной станцией радиотехнической разведки. В свою очередь, в период с 4 по 9 декабря индийская служба радиоразведки перехватила пять радиограмм, посланных Hangor, что позволило индийцам не только точно установить районы ее действия, но и идентифицировать саму ПЛ - увы, это не помогло индийскому флоту в событиях, развернувшихся 9 декабря.

Индийцы, полагавшие, что в море находятся все три пакистанские ПЛ типа Daphne, не жалели усилий на интенсивные противолодочные поиски вдоль всего западного побережья, тем более, что гидрология тропического Аравийского моря немало способствует обилию гидроакустических "призраков". 4 декабря индийские корабли в течение 12 часов "преследовали" "неопознанную ПЛ" у Катхиявара. Утром следующего дня фрегат Khukri, сопровождавший два своих "систершипа" типа 14 - Khutar, на котором произошел взрыв котла, буксировавшийся в Бомбей фрегатом Kirpan, - также обнаружил и атаковал "подводную лодку", донеся о ее "предположительном уничтожении". После того, как из района северо-западнее Бомбея были перехвачены радиопередачи ПЛ Hangor, индийское командование решило произвести специальную поисковую противолодочную операцию под кодовым названием "Falcon", чтобы устранить предполагаемую подводную угрозу своим сосредоточенным в районе Окха и Диу кораблям, задействованным в нанесении известных ударов по Карачи.

8 декабря из Бомбея в район Диу вышли два исправных фрегата 14-й эскадры - Khukri и Kirpan - приступившие к гидроакустическому поиску при помощи ГАС типа 170/174 в активном режиме в северном секторе намеченной зоны размером 55 на 50 миль. Одновременно велся широкий воздушный поиск с помощью переброшенных еще до начала боевых действий на аэродром Санта-Круз под Бомбеем трех базовых патрульных самолетов Alize из 310-й эскадрильи и четырех вертолетов Sea King Mk 42 из 330-й эскадрильи морской авиации (вертолеты работали в южном секторе).

Следует отметить, что установленная на обоих индийских фрегатах ГАС типа 170/174 была уже откровенно устаревшей и значительно уступала по дальности эффективного обнаружения современным французским гидроакустическим системам, установленным на ПЛ типа Daphne. С целью увеличения дальности обнаружения индийцы попытались модернизировать ГАС типа 170/174, разработав для нее специальную приставку, однако она была эффективна только при относительно небольшой скорости корабля, осуществляющего поиск. Опытный образец этой приставки был установлен на фрегате Khukri - и поэтому оба индийских корабля 9 декабря специально вели поиск на скорости не более 12 уз. Это обстоятельство во многом оказалось для индийцев роковым.

Еще вечером 8 декабря ПЛ Hangor своей РЛС дважды в течение часа обнаружила на пределе дальности ведущие противолодочный поиск индийские корабли и направилась в их сторону. Рано утром 9 декабря ПЛ Hangor южнее Диу с дистанции 6 - 8 миль своей пассивной ГАС DSUV-1 засекла работу гидролокаторов двух кораблей противника и пошла на сближение, однако вследствие низкой скорости вскоре отстала и потеряла контакт. Тогда лодка под устройством РДП двинулась в северо-восточном направлении, где скрылись индийские фрегаты. К вечеру с помощью пассивной ГАС лодка восстановила контакт. Проанализировав полученную гидроакустикой информацию о характере движения индийских кораблей, Тасним пришел к выводу, что те ведут поиск в условном прямоугольнике, и на этом основании пакистанский командир смог предсказать их последующие курсы. Сманеврировав, к 19.00 Hangor оказалась на тактически выгодном курсовом угле на маршруте поиска индийских кораблей. Khukri и Kirpan шли строем фронта со скоростью 12 узлов навстречу ПЛ и дистанция начала сокращаться. В 19.15 лодка двинулась на сближение и в 19.30 подвсплыла под перископ. Командир ПЛ ничего не смог увидеть через него во мраке (индийские фрегаты были полностью затемнены), однако лодочная РЛС показала дистанцию до целей 9800 м. Тасним принял решение погрузиться на глубину 55 м (предельная глубина моря в этом месте составляла 60 - 65 м), выйти в расчетную точку для стрельбы и произвести атаку по данным гидроакустики.

В 19.57 Hangor, подвсплыв до глубины 40 м, выпустила одну торпеду (предположительно, типа Е15) с пассивной акустической ГСН по северному индийскому кораблю (им был Kirpan) с дистанции примерно 5000 м. Ход торпеды отслеживался акустиками лодки, однако никакого взрыва так и не последовало. В 20.14 была выстрелена вторая торпеда по кораблю, находившемуся южнее, которая через пять минут поразила фрегат Khukri - грохот взрыва был хорошо слышен всему экипажу субмарины. Затем была выпущена третья торпеда (по одним данным, в 20.17, по другим - сразу же после попадания в Khukri) и через 8 - 10 минут был услышан еще один глухой взрыв, который командир ПЛ счел за попадание во второй индийский корабль.

Данные о происходившем в это время на индийских фрегатах носят отрывочный и достаточно противоречивый характер, поэтому поддаются реконструкции лишь частично. Очевидно, что вплоть до торпедной атаки Hangor на обеих кораблях даже не подозревали о присутствии поблизости неприятельской субмарины. Первая торпеда, возможно, прошла под килем фрегата Kirpan, но неконтактный взрыватель по какой-то причине, видимо, не сработал. На Kirpan в последний момент "услышали" приближающуюся торпеду и корабль совершил резкий маневр уклонения, одновременно увеличив ход до полного и оповестив Khukri об атаке на себя. Командир Khukri кэптен Махендра Натх Мулла лишь ненамного прибавил ходу и довернул на север, стремясь обнаружить стрелявшую лодку. Когда на Khukri акустиками было засечено приближение второй выпущенной Hangor торпеды, Мулла попытался уклониться от нее поворотом, однако таким образом, согласно пакистанскому описанию, лишь привел свой корабль на наиболее выгодный курсовой угол для захвата системой самонаведения торпеды. Торпеда взорвалась под килем корабля ближе к корме, причинив небольшому (полное водоизмещение 1535 "длинных" тонн) фрегату тяжелейшие повреждения. Хотя большинство источников указывают, что Khukri затонул в течение "двух-трех" или "нескольких" минут, согласно официальным индийским данным это произошло только в 20.55, то есть примерно через 36 минут после попадания, в 35 милях к юго-западу от Диу. Командир Khukri Махендра Натх Мулла отказался покинуть корабль и остался сидеть в своем кресле на мостике. В Индии он был объявлен национальным героем и посмертно награжден орденом Maha Vir Chakra.

Третья торпеда также была обнаружена фрегатом Kirpan, произведшим маневр уклонения и давшим по курсу торпеды залп из бомбометов Limbo Mk 10 (судя по всему, именно разрыв этих глубинных бомб и был принят наHangor за второе попадание). Корабль счастливо избежал торпедирования, однако в этот момент отказала система перезаряжания бомбометов Limbo, сделав фрегат временно безоружным, а акустики фиксировали многочисленные контакты от якобы еще выпущенных торпед (очевидно, ложные - тем не менее, индийцы потом некоторое время полагали, что Hangor в этой атаке выпустила от 9 до 12 торпед). В этих условиях командирKirpan принял решение отказаться от оказания помощи экипажу Khukri и уйти к Диу. Позднее эти его действия были одобрены индийским командованием, хотя и вызвали многочисленные споры в военно-морских кругах относительно их этической стороны.

Получив сообщение о потоплении Khukri, руководство ВМС Индии немедленно выслало к месту его гибели с целью уничтожения вражеской ПЛ из Диу фрегат P81 Katchal проекта 159Э, а из Бомбея - наспех отремонтированный Khutar. Был развернут массированный противолодочный поиск самолетами Alize и вертолетами Sea King Mk 42. Утром 10 декабря Kirpan и Katchal подобрали 6 офицеров и 61 матроса из экипажа Khukri. Остальные 18 офицеров и 176 нижних чинов этого фрегата погибли. Kirpan, Khutar и Katchal при поддержке авиации вели интенсивный поискHangor четыре дня - до вечера 13 декабря. В течение этого времени ими было выполнено большое количество атак, в которых было израсходовано 156 глубинных бомб и четырежды доносилось о "предполагаемом потоплении" ПЛ противника.

Непосредственным результатом гибели Khukri стала отмена индийским командованием третьего ракетного удара по Карачи, планировавшегося на 10 декабря. Еще одной косвенной жертвой атаки Hangor стал индийский патрульный самолет Alize с бортовым номером IN-203. Два таких самолета из состава 310-й эскадрильи немедленно после потопления Khukri в ночь на 10 декабря были переброшены из Санта-Круз на аэродром Джамнагар близ индо-пакистанской границы с целью участия в поисковой операции против пакистанской ПЛ. Вечером того же дня Alize IN-203 в ходе вылета был перехвачен двумя истребителями F-104A Starfighter 9-й эскадрильи пакистанских ВВС, возвращавшимися из налета на Окха, и быстро сбит УР AIM-9B Sidewinder, выпущенной ведущим пакистанской пары винг-коммандером Ариф Икбалом. Все три члена экипажа индийского самолета во главе с лейтенант-коммандером Ашок Роем погибли.

Сама Hangor после выстрела третьей торпедой полным подводным ходом отошла на запад в район с большими глубинами. Всплыв через некоторое время под перископ, ее командир наблюдал слабое зарево на месте агонии Khukri. 10 декабря интенсивный поиск лодки индийской авиацией и кораблями заставил ПЛ отказаться от всплытия под устройство РДП и лодке пришлось медленно отползать на северо-запад под электромоторами на скорости порядка 1,5 узлов. В одном случае индийские фрегаты установили гидроакустический контакт с лодкой и два залпа из бомбометов Limbo (по три глубинные бомбы в каждом) легли довольно близко, однако ПЛ смогла довольно скоро оторваться от преследователей. Остальные индийские бомбометания в этот и последующие дни, по пакистанскому свидетельству, происходили на большом удалении от Hangor. Всего 10 декабря подводники насчитали 24 бомбометных залпа, а 12 декабря - 12. Лодка продолжала действовать в районе Катхиявара до 18 декабря, когда она уже после перемирия прибыла в Карачи, где ей была организована торжественная встреча, а командир Hangor коммандер Ахмед Тасним был награжден Sitara-i-Jurat.

Потопление фрегата Khukri стало первой и до сих пор единственной результативной атакой, произведенной ДЭПЛ после Второй мировой войны. Это был бесспорный успех пакистанского флота, поднявший его боевой дух после полосы неудач и потерь как на Западном, так и на Восточном театрах. Следует отметить, что сами пакистанцы были убеждены, что в той же атаке третьей торпедой был тяжело поврежден и фрегат Kirpan, якобы уведенный в Бомбей на буксире. Однако сегодня можно с уверенностью сказать, что это не подтверждается данными противной стороны.

Про действия других пакистанских ПЛ типа Daphne мало что известно. Shushuk, судя по всему, после 1 декабря вообще не выходила в море по техническим причинам, а Mangro, видимо, находилась на позиции в непосредственной близости от Карачи с целью обороны базы от индийских набегов и не имела контактов с противником.

Действия пакистанской подводной лодки Ghazi и ее гибель подробно описаны в статье автора в предыдущем номере "Альманаха", так что здесь дается только краткая последовательность событий. Обогнув Индостанский полуостров, Ghazi с 23 ноября находилась на подходах к Мадрасу, а к 27 ноября по приказу командования перешла к Вишакхапатнаму. После получения извещения о начале боевых действий, Ghazi в ночь на 4 декабря попыталась выставить мины на фарватере, ведущем в Вишакхапатнам, однако около полуночи после обнаружения ее перископа была атакована выходящим из гавани индийским старым эскадренным миноносцем D141 Rajput, сбросившим две глубинные бомбы. Через некоторое время (в 00.15 4 декабря) на ПЛ произошел катастрофический внутренний взрыв и лодка затонула со всем экипажем из 82 человек. 5 декабря затонувшая лодка была обнаружена индийскими водолазами, позднее проведшими ее обследование и поднявшими ценные документы. Причины гибели Ghazi так и остались неизвестными.

Основными считаются:

взрыв торпед или мин в торпедных аппаратах и на стеллажах первого отсека лодки вследствие удара о грунт при уклонении от атаки эсминца Rajput;
самопроизвольный взрыв мин при постановке или при подготовке к постановке - либо вследствие сотрясений, полученных минами от взрывов глубинных бомб, сброшенных Rajput, либо вследствие каких-либо технических неполадок, либо вследствие каких-либо неправильных действий личного состава вследствие отсутствия у него опыта обращения с минами;
взрыв водорода из аккумуляторной батареи в первом отсеке.

Хотя потеря единственной пакистанской ПЛ, способной действовать в Бенгальском заливе, и означала ликвидацию какой-либо реальной угрозы для оперирующего там индийского Восточного флота во главе с авианосцем Vikrant, тем не менее индийцы продолжали оставаться начеку и здесь тоже внесли некоторую лепту в борьбу с "призраками" неприятельских субмарин. Днем 4 декабря на авианосной группе Vikrant (в состав которой кроме авианосца входили фрегаты F31 Brahmaputra и F137 Beas типа 41 и P77 Kamorta проекта 159Э), подходившей к побережью Восточного Пакистана в районе Кокс-Базара, еще не знали о гибели Ghazi, поэтому гидроакустическая вахта неслась в высшей степени бдительно. В 13.28 фрегат Brahmaputra сообщил об акустическом контакте и одновременно об обнаружении перископа ПЛ. Цель была немедленно атакована фрегатом Beas и самолетом Alize с Vikrant. Затем Beas донес о том, что обнаружил ПЛ в надводном положении и обстрелял ее из 114-мм артустановок Мк 6, причем перед этим неизвестная лодка якобы передавала по радио сигналы "SOS" и "Bachao, bachao". Тем временем на других индийских кораблях наблюдали "следы торпед", а затем - "нефтяное пятно". Все три индийских фрегата предприняли интенсивный поиск, который не дал никаких результатов, на основании чего был сделан вывод о "потоплении" или "тяжелом повреждении" ПЛ. Нет нужды говорить, что никаких пакистанских субмарин в данном районе не было и быть не могло.

Пакистанские подводные силы специального назначения так и не были по существу задействованы по своему прямому назначению в войне 1971 года - хотя индийское командование чрезвычайно опасалось возможности внезапных диверсионных атак своих кораблей прямо в базах. Именно эти опасения повлекли за собой заблаговременный уход авианосца Vikrant на засекреченную стоянку у Андаманских островов, а также выход в море из Бомбея перед началом боевых действий главных сил Западного флота. Однако основные силы пакистанской группы специального назначения были весной 1971 года посланы в Восточный Пакистан для противодействия диверсионым нападениям партизан из "Мукти-Бахини", и были возвращены в "метрополию" лишь в сентябре, понеся серьезные потери как в боевых столкновениях, так и вследствие дезертирства военнослужащих бенгальского происхождения. В итоге, пакистанский отряд боевых пловцов оказался попросту небоеготовым к декабрю 1971 года. Согласно индийскому сообщению, пакистанцы использовали две сверхмалые подводные лодки типа SX 404, оснащенные парой 324-мм торпед Мк 44 каждая, для обороны ближайших подходов к Карачи в радиусе 30 миль. Одна из этих ПЛ будто бы даже пыталась выйти в атаку на один из кораблей противника во время одного из индийских ударов по Карачи, но не смогла выпустить торпеды из-за отказа техники. Достоверность этих сведений неясна.

В противовес пакистанским, операции индийских подводных лодок в войну 1971 года не сопровождались драматическими эпизодами и потерями - как, впрочем, и какими-либо успехами. Еще до начала конфликта две индийские ПЛ проекта И641 S20 Kursura и S21 Karanj из состава 8-й эскадры подводных лодок, базировавшейся на Вишакхапатнам на восточном побережье, были переведены в Бомбей и приданы Западному флоту. Индийское командование, готовясь к активным действиям надводными силами против побережья Западного Пакистана, чрезвычайно опасалось возможности взаимных ошибочных атак своих ПЛ и надводных кораблей, поэтому тщательно "развело" позиции, выделенные ПЛ, с возможными курсами своих сил, а также ввело жесткие требования для командиров лодок по обязательному точному опознанию любых целей перед атакой. В итоге обе эти меры привели к фактической парализации эффективной деятельности индийских ПЛ.

Первой из Бомбея еще 13 ноября 1971 года вышла Kursura, прибывшая на позицию утром 18 ноября. Предположительно, позиция находилась значительно юго-западнее Карачи. Главной задачей лодке были поставлены разведка и наблюдение, а возможность атаковать (как пакистанские боевые корабли, так и торговые суда) командир ПЛ мог получить только после получения специального сигнала от командования о начале военных действий. Kursura пребывала на указанной позиции до 25 ноября, после чего по приказу из Бомбея перешла на другую позицию - предположительно, к югу от Карачи. За все время пребывания в море ПЛ не имела контакта ни с одним пакистанским боевым кораблем, ежедневно наблюдая только движение танкеров под флагами множества наций и пролеты самолетов международных авиалиний. 30 ноября лодке было предписано идти на рандеву с вышедшей ей на смену из Бомбея ПЛ Karanj с целью передачи командиру Karanj собранной разведывательной информации.

Karanj вышла из Бомбея 30 ноября, имея те же задачи, что и Kursura. Рандеву между обеими лодками состоялось в открытом море 2 декабря, после чего Kursura пошла в Бомбей, куда прибыла 4 декабря. Karanj к 16.00 3 декабря прибыла на последнюю позицию, оставленную Kursura. Ночью Karanj получила извещение о начале боевых действий и разрешение на атаки, однако только в 01.45 5 декабря лодке было дано указание идти к побережью Пакистана в район порта Ормара (примерно в 100 милях западнее Карачи). Командир ПЛ с 8 по 10 декабря наблюдал в этом районе движение транспортных судов и четырежды выходил в атаку на них, однако вследствие невозможности точно опознать их национальную принадлежность в последний момент всякий раз был вынужден отказываться от пуска торпед. С 11 декабря перемещения транспортных судов прекратились. Станция РТР лодки неоднократно фиксировала пребывание боевых кораблей противника в заливе Сонмияни (между Ормара и Карачи) и в непосредственной близости от берега у Ормара, однако никаких гидроакустических или визуальных контактов с ними не было. Вечером 14 декабря Karanj получила приказ на возвращение и 20 декабря пришла в Бомбей.

Если не считать ведения разведки, единственным результатом присутствия индийских ПЛ у побережья Западного Пакистана было создание дополнительной нервозности для личного состава пакистанского флота и еще большее сковывание его инициативы. Вечером 5 декабря пакистанское соединение в составе крейсера C84 Babur и эскадренных миноносцев D161 Badr и D164 Shahjahan, находящееся к западу от Карачи, имело контакт с подводной лодкой. Пакистанские эсминцы в течение некоторого времени вели поиск и бомбометание, и обнаруженное на воде масляное пятно дало основание пакистанской стороне заявить о "предполагаемом повреждении вражеской ПЛ". Бесспорно, что, как и в ряде аналогичных эпизодов с участием индийских надводных кораблей, этот "контакт" был всецело ложным, ибо позиция индийской ПЛ Karanj находилась гораздо западнее.

Две другие индийские подводные лодки оставались в составе Восточного флота, базируясь на Вишакхапатнам. В течение первой половины декабря ПЛ S22 Khanderi под командованием коммандера Р. Дж. Миллана была развернута в южной части Бенгальского залива с целью контроля за возможным пакистанским судоходтвом в Восточный Пакистан. Поскольку действия лодки сопровождались теми же ограничениями, что и индийских субмарин, оперировавших в Аравийском море, а сам район действия ПЛ был достаточно удаленным от побережья Восточного Пакистана, то Khanderi не только не имела каких-либо успехов, но, насколько известно, вообще даже ни разу не выходила в атаку. Подводная лодка S23 Kalvari вообще не приняла участие в боевых действиях и весь период конфликта оставалась в Вишакхапатнаме, используясь в качестве учебной для подготовки личного состава заказанных в СССР следующих четырех ПЛ проекта И641К.

Таким образом, действия индийских ПЛ оказались полностью безуспешными. Индийский адмирал Кохли впоследствии писал: "Требование "однозначного опознавания" до атаки на вражеские суда лишало наши подводные лодки возможности для любого реального действия. Правильной линией поведения было бы объявление "военных зон" и потопление после заранее объявленного срока любого судна, проходящего через них. Только подводные лодки могли безнаказанно осуществлять эту меру в неприятельских водах". Однако индийское руководство не решилось на подобные действия из опасения неблагоприятной международной реакции, прежде всего со стороны США и Великобритании.

По иронии судьбы, единственный сколько-нибудь значимый вклад в борьбу с вражеским судоходством среди индийских подводных сил внесла плавучая база подводных лодок A14 Amba проекта 1886Э, переданная в состав Южного военно-морского командования и вместе с эскортными миноносцами D92 Godavari и D94 Ganga (типа Hunt) развернутая в море к востоку от Цейлона между 8 и 9 градусами северной широты. Утром 4 декабря Amba остановила шедшее в Карачи с грузом риса судно Atlas Navigator под панамским флагом, но поскольку блокада Пакистана еще не была официально объявлена, была вынуждена отпустить его. Впрочем, капитан Atlas Navigator после этой встречи не рискнул продолжать движение по назначению и увел свое судно в Коломбо на Цейлоне, где оно отстаивалось до конца военных действий. Всего до 18 декабря три индийских корабля опросили либо досмотрели 144 нейтральных торговых судна, а два судна (пакистанское Pasni 4 декабря и изобличенное в перевозке военной контрабанды норвежское Toronto 8 декабря) были захвачены индийскими эскортными миноносцами. В полночь 12 декабря Amba своей РЛС обнаружила два неизвестных боевых корабля, идущих на большой скорости на юго-восток, и некоторое время сопровождала их. Утром индийская воздушная разведка по наведению с плавбазы установила, что это совершающая переход английская амфибийная группа во главе с десантным вертолетоносцем Albion. После этого Amba вернулась к патрулированию на торговых путях.

Вечером 17 декабря 1971 года боевые действия между Индией и Пакистаном были прекращены. Действия подводных сил обеих сторон в этом конфликте оказались не только наиболее масштабными боевыми операциями диэель-электрических ПЛ после Второй мировой войны, в ходе которых была одержана первая реальная подводная победа, но и показали высокую боевую эффективность и скрытность современных ПЛ, а также их явное превосходство над "типовыми" надводными кораблями тогдашних флотов мира в гидроакустическом вооружении. Можно предположить, что если бы Индия и Пакистан более целеустремленно использовали бы свои лодки против надводных сил противника в непосредственной близости от его главной базы, то и результаты борьбы на море на Западном театре были бы иными и ВМС обеих сторон, возможно, понесли бы более значительные потери.

Боевые действия на море в ходе индо-пакистанской войны 1965 г.

Боевые действия на море в ходе вооруженных конфликтов между Индией и Пакистаном нельзя назвать такой уж неизвестной страницей военно-морской истории, в том числе и для русского читателя - особенно, что касается войны 1971 года. Тем не менее, значительное количество подробностей этих боевых действий до сих пор в отечественной литературе не публиковалось, что делает очередное обращение к этой тематике небезынтересным. Операции военно-морских сил сторон в войне 1965 года практически не освещались вовсе.

Автор не собирается вдаваться в описание политических причин и хронологии конфликта между Индией и Пакистаном, рассчитывая на то, что подготовленному читателю они, в общем-то, известны, как и события, приведшие непосредственно к началу войн 1965 и 1971 годов. Данная работа целиком сосредотачивается на военно-морских аспектах индо-пакистанского вооруженного противостояния.

СОЗДАНИЕ И РАЗВИТИЕ ВОЕННО-МОРСКИХ СИЛ ИНДИИ
Как известно, с мореходством на Индостанском полуострове были знакомы с глубокой древности, а к моменту появления там европейцев многие прибрежные властители обладали весьма многочисленными флотилиями военных судов традиционных местных типов. После окончательного превращения Индии (напомню, включавшей также территории нынешних Пакистана, Бангладеш и Непала) в "жемчужину Британской Империи" в составе ВМС Великобритании в качестве составной части существовал Королевский Индийский военно-морской флот (Royal Indian Navy), ведший свою родословную с 1613 года, от первых морских формирований Ост-Индской компании. На этот небольшой флот, комплектовавшийся местным рядовым и унтер-офицерским составом при английских офицерах, возлагались патрульные и таможенные функции на индийском побережье. В годы Второй мировой войны Королевский Индийский флот пережил этап бурного роста, получив пополнение в виде большого количества эскортных кораблей и тральщиков (часть из которых строилась и на индийских верфях), а индийцы получили возможность занимать на них в том числе и офицерские, и командные должности.

К моменту окончания войны Королевский Индийский флот насчитывал в своем составе 7 шлюпов, 5 фрегатов, 9 корветов, 40 морских тральщиков, 49 сторожевых и десантных катеров, 6 вооруженных траулеров и одно гидрографическое судно, а численность личного состава составляла 35 тыс. чел. Хотя к концу 1946 года его численность сократилась до 11 тыс. чел, именно быстрая демобилизация не желавших ее моряков-индийцев (служивших по контракту) привела к знаменитому флотскому мятежу в Бомбее в феврале 1946 года, ставшему одним из этапных событий на пути борьбы индийцев за независимость своей страны. После этого процесс деколонизации значительно ускорился, и 15 августа 1947 года была провозглашена независимость Индии - пока что де-юре под верховенством британской короны. С этого момента и берет свое начало история ВМС Индии как независимого государства.

Как известно, по условиям предоставления Индии прав независимого доминиона на территории колонии создавалось два самостоятельных государства в соответствии с вероисповеданием основной массы населения каждой территории - индусское (собственно Индия) и мусульманское (Пакистан). Процесс раздела привел к массовым столкновениям на религиозной почве, вылившимся в кровавую войну между вновь образованными государствами, продолжавшуюся до начала 1949 года, причем основной вопрос конфликтного раздела - о статусе Кашмира, спорной территории с преимущественно мусульманским населением - остался нерешенным. Это заложило основу для непримиримого конфликта между Индией и Пакистаном, продолжающегося и по сей день. Этот конфликт, в свою очередь, определил направленность развития вооруженных сил обеих государств.

После предоставления независимости Индии и Пакистану Королевский Индийский флот был также разделен властями бывшей метрополии между новыми государствами. Индия получила 4 шлюпа (Jumna, Sutlej, Cauvery, Kistna), 2 фрегата (Tir, Khukri), корвет (Assam), 13 морских тральщиков, 4 базовых тральщика, 5 сторожевых и несколько десантных катеров, 4 вооруженных траулера и гидрографическое судно. 26 января 1950 года Индия была объявлена республикой. С этого момента Королевский Индийский флот стал именоваться просто Индийским военно-морским флотом (Indian Navy).

Хорошо сознавая значение флота для обороны своего государства, руководители молодой независимой страны немедленно приступили к пополнению состава ВМС новыми единицами, приобретая их, естественно, в бывшей метрополии, у которой после окончания войны был большой переизбыток кораблей. В июле 1948 года из Англии был получен легкий крейсер Achilles (участник знаменитого боя в устье Ла-Платы), вошедший в состав индийского флота как C74 Delhi, в июле-сентябре 1949 года - эскадренные миноносцы типа "R" Rotherham, Raider и Redoubt, ставшие соответственно индийскими D41 Rajput, D115 Rana и D209 Ranjit, и составившие после прибытия в Индию в январе 1950 года 11-ю эскадру эсминцев. В 1951 году приобретается английский большой десантный корабль LST3001 Avenger, получивший индийское название L21 Magar. В апреле-мае 1953 года в аренду у Королевского флота на три года были взяты эскортные миноносцы типа Hunt - Bedale, Lamerton и Chiddingfold - вошедшие в состав ВМС Индии соответственно как D92 Godavari, D93 Gomati и D94 Ganga в составе 22-й эскадры эсминцев. В 1956 году срок аренды этих кораблей был продлен, а в 1959 году они были окончательно выкуплены Индией. В рамках обновления тральных сил в 1955-1956 годах из состава Королевского флота были приобретены тральщики новейшей постройки - четыре базовых типа Ton (получили названия M90 Cuddalore, M91 Cannanore, M92 Karwar, M93 Kakinada) и два рейдовых типа Ham (M79 Bimlipathan и M80 Bassein).

Эти мероприятия позволили сформировать ко второй половине 50-х годов активное ядро флота, но рукодство ВМС с самого начала имело куда более широкие и амбициозные планы. Поскольку возглавлявшее командование индийские офицеры имели опыт Второй мировой войны и четко представляли себе роль и место авиации в боевых действиях на море, то с самого начала было решено, что главной ударной силой индийского флота должны стать авианосцы. Уже в 1949 году план развития индийского флота определил необходимость иметь в 1955 году один, а в 1956 году - уже два авианосца. 11 мая 1953 года была создана индийская морская авиация, когда 550-я морская эскадрилья была введена в строй на авиабазе Гаруда у Кочина. Хотя реализация плана приобретения авианосцев по экономическим причинам и затянулась, тем не менее в январе 1957 года в Англии был куплен законсервированный с 1946 года в 75-процентной готовности недостроенный легкий авианосец Hercules (типа Majestic). В апреле была начата достройка корабля в Белфасте. 16 февраля 1961 года авианосец был торжественно передан ВМС Индии, получив название R11 Vikrant, и в мае того же года убыл к месту базирования, прибыв в Индию 6 ноября. В 1960 году для него была сформирована и первая эскадрилья палубной авиации - 300-я истребительная, вооруженная закупленными в Англии реактивными истребителями Hawker "Sea Hawk" (было приобретено 46 машин)[1]. За ней последовала 310-я эскадрилья с 12 французскими палубными противолодочными самолетами Breguet 1050 "Alize"2. [2]

В мае 1954 года в Великобритании за 300 тыс. фунтов был приобретен легкий крейсер Nigeria, который после трехлетней модернизации был передан ВМС Индии 29 августа 1957 года, став под названием C60 Mysore флагманом индийского флота и сменив в этом качестве крейсер Delhi, переведенный в разряд учебных кораблей.

Другим важным направлением развития флота было приобретение современных эскортных кораблей. Четко осознавая возможность возникновения значительной угрозы для индийского флота в случае приобретения в будущем Пакистаном подводных лодок, командование ВМС Индии весьма дальновидно заказало в Великобритании фрегаты новейших английских проектов с современным противолодочным вооружением. В 1954 году были заказаны три фрегата типа Leopard (проект 41) - F31 Brahmaputra, F37 Beas и F38 Betwa, а также три типа Blackwood (проект 14) - F44 Kirpan, F46 Kuthar и F49 Khukri. В 1956 году последовал заказ еще на два фрегата типа Whitby (проект 12) - F40 Talwar и F43 Trishul. Все эти восемь кораблей вступили в строй с 1958 по 1960 годы, радикально "осовременив" индийский надводный флот и позволив индийскому командованию переоборудовать старые фрегаты (бывшие шлюпы) Sutlej и Jumna в гидрографические суда, [3] расформировав 12-ю эскадру фрегатов. Корабли типа Blackwood составили новую 14-ю эскадру фрегатов, типа Whitby - 15-ю эскадру, а типа Leopard - 16-ю эскадру.

Велось и пополнение легких патрульных сил - так, в 1957-1958 годах в Италии были приобретены четыре 63-тонных сторожевых катера типа Savitri, в 1959 году на национальных верфях были построены два 86-тонных сторожевых катера типа Sukanya, а в начале 60-х годов по типу английских противолодочных катеров типа Ford - четыре катера типа Abhay.

Вследствие огромной протяженности береговой линии страны и обширности пространств Индийского океана, в Индии уделяли достаточное внимание развитию морской патрульной авиации. Еще в 1951 году в составе ВВС 6-я эскадрилья на авиабазе Пуне была переформирована из транспортной в морскую разведывательную, получив на вооружение специально оборудованные самолеты Consolidated В-24 "Liberator", которые использовались вплоть до конца 1968 года. В октябре 1961 года 6-я эскадрилья была частично перевооружена девятью модифицированными самолетами Lockheed L-1049 "Super Constellation".

Участие индийского (как, впрочем, и пакистанского) флота в первой индо-пакистанской войне из-за Кашмира 1948-1949 годов было весьма ограниченным, поэтому первым по настоящему боевым крещением ВМС независимой Индии стала операция "Vijay" по освобождению от давнего португальского владычества анклава Гоа в декабре 1961 года. В ходе нее с целью осуществления полной блокады анклавной территории и недопущения вмешательства каких-либо сил извне были задействованы практически все главные силы индийского флота. Авианосная ударная группа включала авианосец Vikrant, крейсер Delhi, эсминец Rajput, фрегаты Kirpan, Kuthar и Khukri. Соединение надводных сил состояло из крейсера Mysore и фрегатов Trishul, Beas, Betwa и Cauvery. В состав минно-тральной группы входили базовые тральщики Cannanore, Karwar, Kakinada и рейдовый тральщик Bimlipathan, а группа обеспечения была представлена плавучей мастерской Dharini. Операция увенчалась полным успехом. В ходе нее 18 декабря 1961 года артиллерийским огнем индийского фрегата Betwa был принужден выброситься на берег находившийся в Гоа в качестве стационера португальский фрегат Alfonso de Albuquerque. Крейсер Mysore огнем своего главного калибра поддерживал действия индийских войск в Гоа, а крейсер Delhi - в анклаве Диу, где индийской авиацией, кроме того, были потоплены небольшие португальские сторожевые катера Vega и Sirius.

Таким образом, к 1965 году ВМС Индии представляли собой немалую силу даже по мировым меркам и были укомплектованы подготовленным личным составом, численность которого к этому времени составляла 19 500 чел. Тем не менее, в индийском флоте имелись значительные изъяны, в значительной мере предопределившие характер его участия в войне 1965 года с Пакистаном. Полностью отсутствовали подводные лодки, малые прибрежные ударные корабли и катера, а также какое-либо ракетное оружие - все это в итоге определяло невысокие ударные и противокорабельные возможности ВМС. Основная масса кораблей была постройки Второй мировой войны, и не только устарела технически и морально, но и имела значительный износ корпусов и механизмов, что вело к невысокому уровню боеготовности флота. В сочетании с тем, что к середине 60-х годов начали подходить плановые сроки среднего ремонта даже новых фрегатов, приобретенных в конце 50-х годов, это привело к тому, что едва ли не половина корабельного состава к началу конфликта с Пакистаном пребывала в ремонте. Корабельная ПВО индийского флота, находившаяся во многом на все том же уровне конца Второй мировой войны, была явно слаба и не обеспечивала эффективной борьбы с реактивной авиацией. Главным "бонусом" ВМС Индии было нахождение в их составе авианосца, но вывод его в ремонт летом 1965 года автоматически лишил индийский флот сколько-нибудь значимого преимущества над ВМС Пакистана, что и повлекло за собой его пассивную позицию в начавшейся войне.

СТРОИТЕЛЬСТВО ВОЕННО-МОРСКИХ СИЛ ПАКИСТАНА
Геополитическое положение молодого пакистанского государства после провозглашения независимости кардинально отличалось от положения Индии. С одной стороны, протяженность сухопутных границ Пакистана с Индией намного превышала длину береговой черты Пакистана, что предопределило его прежде всего "сухопутное" положение, и соответственно, доминирующую роль сухопутных войск в системе пакистанских вооруженных сил. С другой - налицо был невиданный доселе в современной истории географический абсурд, когда две части национальной территории (Западный и Восточный Пакистаны) были разделены огромным территориальным массивом другого и откровенно враждебного государства, так что протяженность морских коммуникаций между ними составляла около 3500 морских миль! Все это изначально ставило огромные проблемы перед ВМС Пакистана и создавало значительные сложности в их развитии, тем более, что экономический потенциал Пакистана намного уступал индийскому.

Как и у индийцев, первоначальную основу Пакистанского Королевского флота составили корабли, переданные метрополией в 1947-1948 годах из состава Королевского Индийского флота - два шлюпа (Godavari и Narbada, вошедшие в состав пакистанского флота как F52 Sind и F40 Jhellum), два фрегата (Dhanush и Nadder, ставшие, соответственно, F265 Zulfiquar и F392 Shamsher), четыре морских и два базовых тральщика, два вооруженных траулера, четыре сторожевых катера. Shamsher использовался в качестве учебного корабля, а Zulfiquar в 1951 году был переоборудован в гидрографическое судно. Стремясь к поддержанию определенного военного баланса между двумя враждующими частями своей бывшей колонии, Великобритания осенью 1949 года передала Пакистану из состава своего флота два эскадренных миноносца военной постройки типа "О" Onslow и Offa, получивших новые названия D49 Tippu Sultan и D129 Tariq, а в марте 1951 года - и третий корабль этого типа, Onslaugt, ставший пакистанским D204 Tughril. В 1956 году Пакистан был провозглашен Исламской республикой, после чего, подобно индийскому, пакистанский флот перестал быть "Королевским".

В противовес Индии, стремившейся проводить "сбалансированную" внешнюю политику, вылившуюся позднее в ее активное участие в создании Движения Неприсоединения, Пакистан стремился заручиться прямой поддержкой Запада. В октябре 1953 года им было заключено военное соглашение с Великобританией, в результате чего, помимо прочего, в рамках оказания военной помощи англичане в сентябре 1954 года передали эскадренный миноносец Chivalrous типа "C", вошедший в состав ВМС как D21 Taimur. Однако решающими шагами в эволюции политического курса Пакистана стали подписание с США в 1954 году договора о взаимной помощи в области обороны и вступление в 1955 году в патронируемый США и Великобританией антикоммунистический военный блок СЕNТО (так называемый "Багдадский пакт"), куда входили также Турция, королевский Ирак и шахский Иран. После этого в Пакистан хлынул поток английской и американской военной помощи, позволившей резко повысить его оборонный потенциал.

Этот процесс в полной мере затронул и ВМС Пакистана. Уже 29 февраля 1956 года Англия подписала соглашение с Пакистаном о передаче ему пяти крупных боевых кораблей из состава Королевского флота - крейсера ПВО Diadem (типа "модифицированный Dido"), двух эскадренных миноносцев типа "Battle" - Gabbard и Cadiz, и еще двух эскадренных миноносцев типа "С" - Creole и Crispin. Все корабли перед передачей ВМС Пакистана проходили ремонт и модернизацию на английских верфях с оснащением, в частности, новым радиолокационным вооружением, причем все четыре эсминца модернизировались на средства, выделяемые для этого США по программе военной помощи (MDAP). Крейсер по завершении модернизационных работ был передан пакистанскому флоту в Портсмуте 5 июля 1957 года и получил новое название C84 Babur. Оба эсминца типа "Battle" вошли в состав ВМС Пакистана в начале 1957 года соответственно как D161 Badr и D163 Khaibar, а оба эсминца типа "С" - в 1958 году соответственно как D160 Alamgir и D162 Jahangir.

В дальнейшем США окончательно перешли на положение "главного поставщика" пакистанских вооруженных сил вообще, и пакистанского флота в частности[4]. Поскольку ко второй половине 50-х годов истекли межремонтные сроки трех находящихся в его составе эсминцев типа "О", то США полностью оплатили по соглашению от 29 апреля 1957 года не только ремонт в Англии кораблей Tippu Sultan и Tughril, но и их радикальную модернизацию - переоборудование в быстроходные противолодочные фрегаты по английскому проекту 16[5]. Находящийся в наихудшем техническом состоянии эсминец Tariq было решено не ремонтировать, и в 1959 году он был возвращен Великобритании, где сразу же продан на слом. В 1960 году та же участь постигла эсминец Taimur. Взамен него США все из тех же фондов MDAP в декабре 1958 года купили у британского флота еще один эсминец типа "С" - Charity - который после ремонта был передан пакистанскому флоту как D164 Shah Jahan.

С 1955 по 1963 годы США по программе военной помощи построили специально для ВМС Пакистана восемь базовых тральщиков типа Bluebird - M160 Mahmood, M161 Momin, M162 Mubarak, M163 Muhafiz, M164 Mujahid, M165 Mukhtar, M166 Munsif, M167 Moshal. Из состава ВМС США был передан большой эскадренный танкер-заправщик T-AO132 Mission Santa Clara, получивший пакистанское название A41 Dacca, а в Италии на американские средства для ВМС Пакистана были построены малый танкер и водолей.

Таким образом, в совокупности к началу 60-х годов в ВМС Пакистана было сформировано достаточно многочисленное боеспособное ядро хотя и не новых, но вполне адекватных состоянию индийского флота кораблей - крейсер и семь эсминцев и быстроходных фрегатов, а также судно снабжения. Поступление этих кораблей позволило руководству пакистанского флота списать старые фрегаты (бывшие шлюпы) F52 Sind и F40 Jhellum, а поставка из США новых тральщиков - вывести из состава ВМС тральщики старых типов. Пакистанский флот, хотя и имел гораздо меньшую численность личного состава (8250 человек) чем индийский, но фактически к этому времени почти достиг паритета с ним по надводным силам, что следует признать немалым достижением. Однако вступление в состав индийского флота авианосца Vikrant в корне подрывало этот паритет. В связи с этим, пакистанцы решили парировать индийскую "авианосную" угрозу "перпендикулярным" - способом - созданием подводной угрозы для противника. Именно с начала 60-х годов начинается переориентация пакистанского флота в своих планах развития на преимущественное развитие подводных сил.

Первым шагом стало достижение договоренности с американской стороной в 1963 году о получении в аренду сроком на четыре года большой дизель-электрической торпедной подводной лодки SS479 Diablo (типа Tench постройки времен Второй мировой войны). После радикальной модернизации в вариант "Fleet Snorkel" на военно-морской верфи в Филадельфии, лодка была 1 июня 1964 года официально передана в Нью-Лондоне ВМС Пакистана, вступив в их состав как S130 Ghazi и прибыв в Карачи в сентябре. Хотя главной задачей лодки была подготовка кадров пакистанских подводников, ее большая дальность плавания (11 000 миль) позволяла ей вести операции фактически на всей акватории Индийского океана и создавать угрозу в любой точке индийского побережья.

Последним пополнением ВМС Пакистана перед войной 1965 года стали четыре 115-тонных сторожевых катера, заказанных в октябре 1963 года английской фирме "Brooke Marine" специально для службы в Восточном Пакистане - P140 Rajshahi, P141 Jessore, P142 Comilla и P143 Sylhet. Все катера были переданы флоту в мае-августе 1965 года. В то же время вступление в строй этих суденышек никак по существу не решало задачи эффективной обороны Восточного Пакистана с моря, как и нахождение там на постоянной основе по ротации одного эсминца. Хотя еще в 1949 году предлагалось формирование в составе ВМС Пакистана двух эскадр для обороны соответственно Западной и Восточной частей страны, и подобного рода проекты реанимировались и в дальнейшем, но эти планы были явно нереализуемы для Пакистана в силу экономических условий. Поэтому доминирующей концепцией защиты Восточного Пакистана в случае крупномасштабного кофликта с Индией вплоть до развязки 1971 года оставалась "защита Восточного Пакистана на Западе" путем "короткой, но решительной" сухопутной кампании, способной вынудить Индию отказаться от каких-либо посягательств на восточную часть Пакистана. Понятно, что роль флота в рамках такой доктрины могла быть подчеркнуто второстепенной. Это и предопределяло положение и задачи ВМС Пакистана в 60-е годы.

Морская авиация Пакистана в этот период была крайне немногочисленной. Фактически она состояла из сформированной в августе 1959 года 4-й эскадрильи ВВС в Маурипуре, включавшей первоначально четыре поршневых самолета-амфибии Grumman SA-16 "Albatros" и четыре транспортных самолета "Bristol". C июля 1960 года в эскадрилье было только два самолета SA-16 и два легких вертолета H-19D, и эти силы могли решать только ограниченные патрульные и поисково-спасательные задачи.

ПЛАНЫ СТОРОН И РАЗВЕРТЫВАНИЕ ФЛОТОВ В 1965 ГОДУ
Вооруженный конфликт между Индией и Пакистаном в 1965 году возник на почве очередного обострения кашмирского вопроса, а также территориальных разногласий. К этому времени на находящейся под контролем Индии части территории Кашмира усилилось сепаратистское движение мусульманского населения, открыто поддерживаемое Пакистаном. Переоценивая силу этого движения и считая, что Индия серьезно ослаблена неудачным для нее исходом конфликта с Китаем в 1962 году, значительная часть пакистанских правящих и военных кругов сочла, что сложилась благоприятная ситуация для "окончательного решения" с помощью силы вопроса о Кашмире путем полного присоединения его к Пакистану. При этом учитывался значительный рост мощи пакистанских вооруженных сил в предыдущее десятилетие вследствие крупных американских поставок, а также возлагались надежды на поддержку США в конфликте.

Начиная с марта 1965 года на индо-пакистанской границе проходили вооруженные столкновения. В апреле 1965 года между государствами произошел локальный пограничный конфликт в области Большого Качского Ранна. Относительно благоприятный его исход для Пакистана спровоцировал пакистанскую сторону на более решительные действия. Начиная с 5 августа 1965 года начал осуществляться план "Гибралтар" по "полному освобождению" Кашмира путем массовой инфильтрации на индийскую часть штата из Пакистана крупных сил сепаратистов и частей регулярной пакистанской армии, которые должны были поднять антииндийское восстание и провозгласить независимость Кашмира. Однако индийцы приняли своевременные меры как по ликвидации просочившихся элементов, так и по пресечению дальнейших вторжений путем захвата ряда важных постов и зон на линии границы. Пакистан ответил прямым вторжением своих войск в южную часть индийского Кашмира 1 сентября 1965 года. Именно этот день и считается датой начала войны 1965 года. В свою очередь, Индия, стремясь реализовать свое общее превосходство в военном потенциале над Пакистаном, решила не ограничиваться выгодной для противной стороны "локализацией" конфликта в кашмирских рамках, а пошла на эскалацию боевых действий, распространив их на всю протяженность индо-пакистанской границы и вынуждая тем самым Пакистан ослабить давление в Кашмире. В ночь на 6 сентября 1965 года индийская армия пересекла границу в секторе Лахор-Касур, вторгнувшись непосредственно на пакистанскую территорию.

Полномасштабная война застала индийский флот не в лучшем состоянии. Наиболее мощный и ценный корабль ВМС Индии - авианосец Vikrant - с конца июня 1965 года находился в ремонте в сухом доке в Бомбее. После начала боевых действий работы на нем были резко ускорены, но из дока его удалось вывести только 21 сентября. Вся авиагруппа авианосца (300-я и 310-я эскадрильи) была с него выгружена и находилась на аэродроме в Гоа, причем ее боеготовность подрывалась необходимостью именно в это время провести обучение пополнения из молодых пилотов. Кроме того, в Бомбее в ремонте находились эсминец Rana и фрегаты Betwa и Trishul, ремонтировался и крейсер Delhi. В Бомбее пребывал и закончивший ремонт, но все еще небоеготовый фрегат Kistna. Многие из находящихся в боевом составе кораблей также имели многие неисправности и нуждались в ремонте. К постановке в ремонт готовился флагманский корабль флота крейсер Mysore, но был оставлен в строю в связи с обострением ситуации. Эсминец Rajput имел в действии только один котел и не мог развивать ход более 15 узлов. Серьезные проблемы с надежностью дизелей были у фрегатов Brahmaputra и Beas. В плохом техническом состоянии находился танкер-заправщик Shakti.

Таким образом, реальный боеспособный состав ВМС Индии к сентябрю 1965 года был фактически равен таковому ВМС Пакистана, все надводные корабли основных классов которого находились тогда в относительно исправном состоянии, а их максимальный ход был не ниже 22 узлов. Дополнительным фактором, осложнявшим положение индийского командования, была угроза со стороны Индонезии. Индонезия, традиционно поддерживавшая Пакистан как "мусульманскую" страну, к лету 1965 года находилась в угаре сукарновского национализма. Обзаведясь за счет СССР внушительным флотом, превосходящим индийский, правящие круги Индонезии открыто выдвигали территориальные притязания на принадлежащие Индии Андаманские и Никобарские острова и даже именовали Индийский океан "Индонезийским". В Бенгальском заливе неоднократно было замечено появление индонезийских подводных лодок. В силу этого индийский флот был вынужден отвлекать для наблюдения за индонезийской военно-морской активностью определенные силы, а летом 1965 года держать в Бенгальском заливе и основную часть ВМС.

В связи с обострением обстановки на индо-пакистанской границе, командующий индийским флотом вице-адмирал Самсон, державший флаг на крейсере Mysore в Мадрасе, 10 августа 1965 года по своей инициативе имел телефонный разговор с начальником штаба ВМС (главнокомандующим) вице-адмиралом Баскаром Садашивом Соманом, предложив тому приступить к сосредоточению флота на Западном побережье страны для возможных действий против Пакистана. Однако Соман отклонил это предложение, заявив, что правительство не хочет провоцировать Пакистан и нагнетать ситуацию на Западе Индии. Поэтому индийский флот продолжил действовать в Бенгальском заливе по прежним планам. В тот же день вице-адмирал Самсон на фрегате Brahmaputra ушел в Калькутту, куда прибыл два дня спустя. Именно там, на противоположном конце Индостанского полуострова от границы с Пакистаном, его и застало начало боевых действий 1 сентября.

Основная часть боеспособных кораблей ВМС Индии к этому времени по прежнему находилась на Восточном побережье страны:

- в Вишакхапатнаме находились крейсер Mysore, эскадренный миноносец Ranjit, а также все три фрегата 14-й эскадры - Kirpan, Kuthar и Khukri;
- в Калькутте находились оба боеспособных фрегата 16-й эскадры - Brahmaputra и Beas;
- в Мадрасе находился учебный фрегат Tir.
В главной же базе индийского флота на Восточном побережье - Бомбее - единственным боевым кораблем, находящимся на ходу, был эскадренный миноносец Rajput, там же находились невооруженные гидрографические суда Sutlej (ремонтирующееся) и Darshak, а также упомянутые выше ремонтирующиеся корабли, включая авианосец Vikrant. В Кочине пребывали эскортные миноносцы Godavari и Govati, а в Гоа - базовые тральщики Cannanore и Kakinada. Фрегат Talwar находился на патрулировании в заливе Кач в районе индо-пакистанской границы.[6] Береговая оборона на Западном побережье была слабой, и состояла из трех батарей старых английских 6-дюймовых орудий - в Голаба, Уорли и Бомбейской гавани, - а также нескольких батарей 40-мм/60 зенитных автоматов "Bofors".

Отсутствие явного количественного превосходства над противником на море, а также воздушного прикрытия (вследствие ремонта авианосца) предопределило преимущественно оборонительные планы использования индийского флота. Было решено сосредоточиться главным образом на обороне собственного побережья и защите собственного судоходства, поскольку индийцы опасались набегов быстроходных пакистанских эсминцев на побережье, а также попыток пакистанцев использовать надводные корабли для крейсерства в Индийском океане с целью нарушения индийской морской торговли. Важными задачами индийского флота были также нарушение возможного сообщения по морю между Западным и Восточным Пакистанами, а также оборона Андаманских и Никобарских островов от возможных посягательств со стороны Индонезии. От активных же действий против пакистанского побережья решено было отказаться вследствие возможной угрозы атак пакистанской авиации, боевые возможности которой оценивались индийцами очень высоко. Более того, было решено не приближаться кораблями к Карачи на дистанцию более 320 км (эффективный радиус действия пакистанских самолетов), а полеты патрульной авиации по той же причине ограничить 21 град. 30 мин. северной широты.

Как показал дальнейший ход боевых действий, индийская сторона явно переоценила боевые возможности ВМС и ВВС Пакистана и их стремление к активным действиям. За исключением набега на Дварка надводные корабли пакистанского флота держались пассивно и не удалялись от своего побережья более, чем на 100 миль, тем более, что пакистанская сторона, в свою очередь, сама опасалась индийских ударов с моря по Карачи. К началу войны 1965 года крейсер Babur, все пять эсминцев (Badr, Khaibar, Alamgir, Jahangir и Shah Jahan) и быстроходный фрегат Tippu Sultan были сосредоточены в Карачи, а быстроходный фрегат Tughril находился в Восточном Пакистане. Командующим пакистанским флотом был вице-адмирал Афзал Рехман Хан.

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА МОРЕ В 1965 ГОДУ
Начало боевых действий. Пакистанский флот не принял никакого участия в начавшихся 1 сентября 1965 года боевых действиях между вооруженными силами обеих государств, что вполне соответствовало планам пакистанского руководства ограничить конфликт "кашмирскими рамками". На первом этапе конфликта деятельность ВМС Пакистана ограничилась установлением постоянных корабельных базовых дозоров у Карачи и ведением воздушной разведки над морем самолетами ВВС. Утром 3 сентября все главные силы пакистанского флота вышли в море из Карачи для проведения учений, вернувшись в главную базу ночью, за исключением подводной лодки Ghazi, направившейся к Бомбею.

Командование индийского флота, наоборот, развило бурную деятельность по немедленному сосредоточению ВМС на Западном побережье страны, тем более, что индийцы опасались возможного внезапного удара с пакистанской стороны по своим кораблям в базах, в том числе с применением диверсионных средств. Вскоре после полуночи 1 сентября по индийскому флоту был введен в действие сигнал "Gondola", план действий по которому был утвержден еще 13 августа. В соответствии с ним, командующий флотом вице-адмирал Самсон приказал находящимся в Вишакхапатнаме крейсеру Mysore и трем фрегатам 14-й эскадры немедленно выйти в море с целью перехода в Бомбей. Сам Самсон с чинами своего штаба спешно вылетел на транспортном самолете ВВС из Калькутты в Вишакхапатнам. Причем по пути из Калькутты на аэродром Барракпур штабная машина сломалась, и тогда бравый адмирал и его офицеры продолжили путь на рейсовом автобусе, силой остановленным ими на шоссе! В Вишакхапатнаме Самсон взошел на борт эсминца Ranjit, сразу же вышедшего в море вдогонку за основными силами флота. Ranjit на полном ходу нагнал их уже только южнее Шри-Ланки, после чего адмирал немедленно перешел на борт крейсера Mysore. В тот же день 1 сентября из Калькутты в Бомбей вышли и оба фрегата 16-й эскадры.[7]

Утром 7 сентября индийское соединение Самсона благополучно прибыло в Бомбей, за исключением отделившегося фрегата Kirpan, пришедшего на следующий день. 7-го же сентября, не окончив до конца ремонта, был спешно введен в строй фрегат Betwa. Тем временем, уже 5 сентября индийский флот получил разрешение атаковать подводную лодку Ghazi в случае ее обнаружения даже в нейтральных водах, а утром 6 сентября - и извещение о начале боевых действий против Пакистана. При этом правительство Индии дало начальнику штаба ВМС вице-адмиралу Соману директиву ограничиваться оборонительными действиями и не предпринимать операций севернее широты Порбандара. В соответствии с этими установками 7 сентября был выпущен весьма двусмысленный "политический" приказ по флоту под кодом "Rebound-II", гласящий, что следует ожидать активных действий пакистанского флота и что индийские силы должны предпринимать ответные наступательные или оборонительные действия в зависимости от обстоятельств.

С самого начала индийская сторона решила задействовать в боевых действиях с наземных аэродромов и дислоцированную в Гоа авиагруппу ремонтирующегося авианосца Vikrant. Уже 1 сентября из состава 300-й эскадрильи был выделен специальный отряд в составе 8 палубных истребителей "Sea Hawk" и одного учебно-боевого самолета "Vampire", перелетевший на авиабазу ВВС Джамнагар на полуострове Катхиявар вблизи индо-пакистанской границы. 3 сентября эта группа была подчинена в оперативном отношении Западному авиационному командованию ВВС. Еще три истребителя "Sea Hawk" 300-й эскадрильи из Гоа были посланы в Кочин для ПВО этой базы. Из состава 310-й эскадрильи три (затем четыре) самолета "Alize" были дислоцированы для использования в качестве базовых патрульных в Бомбее (аэродром Санта-Круз) и еще три - в Кочине.

Вечером 5 сентября было решено задействовать восемь "Sea Hawk" в Джамнагаре в качестве части сил для планируемого индийскими ВВС внезапного удара по территории Пакистана, долженствующего совпасть с наступлением индийской армии в секторе Лахор. Самолеты были уже вооружены для вылета для удара по аэродрому и РЛС в Бадине, но приказа на вылет так и не поступило - в последний момент эта задача была поручена частям ВВС. После этого истребители "Sea Hawk" в Джамнагаре использовались только для решения задач ПВО.

Вечером 6 сентября пакистанские ВВС нанесли ответный массированный удар по индийским аэродромам с целью добиться превосходства в воздухе. Удар имел ограниченный успех - всего на всех авиабазах Индии были уничтожены 14 и повреждены 7 самолетов и еще три сбиты в воздушных боях при потере трех пакистанских самолетов. Налеты на Джамнагар производились бомбардировщиками В-57 из состава 31-го авиакрыла ВВС Пакистана из Маурипура. Две тройки бомбардировщиков атаковали авиабазу в 19.45 по местному времени, затем последовали удары одиночных самолетов в 23.45, 01.00, 02.00, 04.00 и 05.30 (всего по Джамнагару было совершено 12 самолето-вылетов). Самолеты заходили со стороны моря на высоте 70 метров, каждый В-57 нес по 4000 фунтов бомб, а часть бомбардировщиков - также и неуправляемые ракеты. Повреждения аэродромных сооружений в результате всех этих атак оказались умеренными, ни один морской самолет 300-й эскадрильи не пострадал и были повреждены только четыре истребителя "Vampire" ВВС. Зенитной артиллерией, прикрывавшей аэродром, был сбит один из одиночных пакистанских В-57 из 8-й эскадрильи 31-го авиакрыла, оба члена экипажа (сквадрон-лидер С.А.Сиддики и суб-лейтенант А.Куреши) погибли.

Тем не менее, командование ВМС Индии сочло дальнейшее пребывание своей авиагруппы в Джамнагаре излишним риском, тем более, что ВВС также явно не испытывали в ней особой нужды. Поэтому было решено использовать самолеты 300-й эскадрильи исключительно в интересах флота, в первую очередь для усиления обороны его главной базы. Уже 7 сентября морская авиагруппа из Джамнагара в полном составе (восемь "Sea Hawk" и один учебный "Vampire") перелетела на аэродром Санта-Круз у Бомбея.

Операция "Somnath".7-8 сентября пакистанский флот предпринял крупнейшую за всю свою историю военно-морскую операцию, в которой были задействованы все крупные единицы надводных сил, находящиеся на Западе - набег на индийское побережье с целью уничтожить береговую РЛС в Дварка на побережье Саураштра полуострова Катхиявар. Операция, получившая название "Somnath", имела откровенно демонстративный характер и была вызвана желанием поднять боевой дух на своей стороне и "понизить индийскую мораль", а также попытаться выманить индийские корабли из Бомбея в море, где их могла бы атаковать подводная лодка Ghazi.

Днем 7 сентября из Карачи вышли крейсер Babur, эскадренные миноносцы Badr, Khaibar, Alamgir, Jahangir и Shah Jahan и быстроходный фрегат Tippu Sultan. Уже в море была получена радиограмма от командования ВМС, согласно которой эта оперативная группа должна была идти курсом 239 градусов с целью прибыть к 18.00 в точку, расположенную в 120 милях к западу от Дварка. Затем группа должна была двигаться к Дварка и обстрелять ее, при этом предполагалось сделать по 50 выстрелов с каждого корабля. Завершить обстрел приказывалось не позднее 00.30 8 сентября, после чего немедленно полным ходом отходить в Карачи.

Именно в полном соответствии с эти приказом и проходила акция. Полное отсутствие индийских кораблей и даже авиационной разведки в данном районе позволило пакистанцам беспрепятственно подойти к Дварка и в 00.24 начать обстрел района порта и предполагаемого места нахождения РЛС. Огонь велся с дистанции от 55 до 63 каб с максимальной скорострельностью всего четыре минуты, после чего, выпустив положенные 350 снарядов калибров 133, 114 и 102 мм, пакистанское соединение начало отход на высокой скорости к Карачи, куда прибыло в 06.35 8 сентября без какого-либо контакта с противником. Обстрел Дварка был поддержан совершенным той же ночью налетом пакистанской авиации на этот район.

Результаты же самого обстрела, ведшегося таким образом по площадям и на ходу, оказались минимальными. Некоторые повреждения получило здание железнодорожной станции и железнодорожные пути, однако большая часть снарядов упала на безлюдный берег. Тем не менее в Пакистане бомбардировка Дварка была объявлена (и поныне считается) выдающимся достижением флота.

Командование индийского флота по разведывательным каналам заранее получили данные о намерении пакистанцев предпринять набег, однако главной целью его предполагало Бомбей, явно переоценив смелость противника. Поэтому вечером 7 сентября адмирал Самсон вышел в море на подступы к Бомбею с крейсером Mysore, эсминцами Rajput и Ranjit и фрегатом Betwa. В радиусе 180 км от базы велась усиленная разведка самолетами "Alize" 310-й эскадрильи из Санта-Круз, а на большем удалении - патрульными самолетами 6-й эскадрильи ВВС. Противник, естественно, обнаружен не был - впрочем, не обнаружила индийских кораблей и пакистанская подводная лодка Ghazi. Так что и в этом отношении набег пакистанцев на Дварка оказался безрезультатным. 8 сентября соединение Самсона вернулось в Бомбей.

После событий у Дварка из опасения возможного нападения превосходящих сил пакистанцев фрегат Talwar в 16.00 8 сентября был отозван индийским командованием из залива Кач в Бомбей, куда он прибыл 9-го числа. Взамен него на патрулирование приграничных вод в Окха были направлены два сторожевых катера итальянской постройки Savitri и Saraya. Поскольку индийцы полагали, что пакистанские корабли приблизились к Дварка под видом торговых судов, то было решено активизировать воздушную разведку, а всем транспортным судам запрещено приближаться к Бомбею в темное время суток ближе 60 миль, а к Гоа и Кочину - ближе 30 миль.

8 сентября индийская сторона интернировала находившееся в Вишакхапатнаме с начала конфликта пакистанское торговое судно Al Hasan и весь его экипаж из 51 пакистанца, за исключением двух немцев-офицеров. 11 сентября Индией официально были объявлены жесткие меры против пакистанского судоходства, фактически означавшие введение морской блокады Пакистана. Реально, впрочем, морская блокада практически не велась.

9 сентября в Бомбей прибыли из Калькутты фрегаты Brahmaputra и Beas, причем на подходе к Бомбею в 60 км южнее порта Beas в 12.30 обнаружил гидроакустикой на значительной дистанции пакистанскую подводную лодку Ghazi и начал выход в атаку, но контакт был утерян и не возобновлялся. Некоторое время спустя индийское торговое судно Jalaveer сообщило об обнаружении его навигационной РЛС неопознанной цели примерно в 60 км от позиции обнаружения подводной лодки фрегатом Beas. Предположительно, это была все та же Ghazi, всплывшая в надводное или позиционное положение. Тем временем на самой Ghazi возникли неполадки электронного оборудования, заставившие лодку прервать патрулирование и направиться в базу для исправлений. 11 сентября самолет "Alize" обнаружил эту подводную лодку, идущую под РДП, но контакт был также быстро потерян. После проведения быстрого ремонта Ghazi повторно вышла в боевой поход из Карачи к Бомбею 15 сентября.

Операция "Gallant". Окончательно сделав вывод, что противник не собирается совершать нападений на Бомбей, индийское командование решило само провести главными силами флота поисковую операцию на севере, у побережья Катхиявар и у залива Кач. 10 сентября флот под флагом Самсона вышел для осуществления этой операции под названием "Gallant" в составе крейсера Mysore, эсминцев Rajput и Ranjit, фрегатов Talwar, Brahmaputra, Beas, Betwa, Kirpan, Kuthar и Khukri. Для защиты Бомбея были оставлены спешно введенный в строй "недоотремонтированный" эсминец Rana и прибывший эскортный миноносец Ganga. Действия флота поддерживались широким воздушным поиском самолетами "Alize" и "Liberator". Флот прибыл к побережью Катхиявара 11 сентября и в течение двух суток производил патрулирование в этом районе, но, несмотря на несколько радиолокационных контактов и два явно ложных гидроакустических контакта, так и не обнаружил противника. На переходе индийские корабли были обнаружены пакистанским самолетом-разведчиком, который в течение 45 минут вел слежение за ними. Высланная на перехват вражеского самолета с аэродрома Санта-Круз пара истребителей "Sea Hawk" опоздала и не смогла обнаружить противника. Поэтому пакистанцы, зная о присутствии в море крупного индийского соединения, не проявили никакого желания бросать ему вызов.

11 сентября в 22.02 один из самолетов "Alize" обнаружил отряд пакистанских боевых кораблей в 120 км северо-западнее Окха, но из-за плохих атмосферных условий радиосвязи не смог связаться с соединением Самсона и экипаж смог доложить о контакте только по возвращении на базу. Пакистанцы же, заметив вражеский самолет, предпочли быстро удалиться в Карачи.

С целью оказания возможной воздушной поддержки соединению Самсона два звена по четыре самолета "Sea Hawk" в каждом в ночь с 11 на 12 сентября снова перелетели из Санта-Круз на авиабазу Джамнагар. Утром 12 сентября истребители совершили полет на полный радиус с целью обнаружения замеченных минувшим вечером "Alize" вражеских кораблей и нанесения по ним удара, но ничего не нашли. В свою очередь, прибытие морских самолетов в Джамнагар не осталось, судя по всему, незамеченным пакистанцами. В течении дня 12 сентября по Джамнагару четырежды наносили удары пакистанские бомбардировщики В-57 31-го авиакрыла. Были повреждены один из ангаров, а также два самолета индийских ВВС - транспортный С-47 и учебно-боевая "спарка" "Hunter". Самолеты 300-й морской эскадрильи вновь не понесли никакого ущерба, тем не менее, в тот же день были отозваны обратно на бомбейский аэродром Санта-Круз, куда и перелетели в количестве семи машин. Еще один "Sea Hawk" задержался в Джамнагаре из-за технических неполадок, и вернулся в Санта-Круз только вечером следующего дня, попутно вызвав переполох в Бомбее, где его первоначально приняли за вражеский самолет.

13 сентября из-за израсходования топлива на некоторых кораблях соединение Самсона начало отход от побережья Катхиявара в Бомбей, куда благополучно прибыло в 09.00 14-го числа.

17 сентября индийское командование, получившее данные о повторном выходе из Карачи в поход пакистанской подводной лодки Ghazi, организовало поисковую противолодочную операцию на южных подходах к Бомбею, выслав в море для поиска подводной лодки три фрегата 14-й эскадры (Kirpan, Kuthar и Khukri), а в качестве их прикрытия на случай появления неприятельских надводных кораблей - эскадренный миноносец Rana и эскортный миноносец Ganga. В течении пяти дней с 17 по 22 сентября противолодочные фрегаты обследовали акваторию площадью 5000 кв. миль, при этом были получены несколько гидроакустических контактов, по которым производились атаки глубинными бомбами. Реально же Ghazi находилась в другом районе (предположительно, северо-западнее Бомбея) и этой поисковой операции даже не заметила.

13 сентября индийцы усилили состав своей авиагруппы в Санта-Круз, перебросив туда из Гоа еще пару истребителей "Sea Hawk" 300-й эскадрильи, доведя тем самым их количество в Бомбее до десяти. Однако 18 сентября эта авиагруппа понесла свою первую и единственную потерю. Утром того дня сразу после взлета на воздушное патрулирование упал в море "Sea Hawk", пилотируемый суб-лейтенантом К.П.Верма, пилот погиб. Всего же за время конфликта с 6 по 23 сентября авиагруппа 300-й эскадрильи совершила с Санта-Круз и Джамнагара 116 вылетов, из которых 82 на воздушное патрулирование в интересах ПВО и 24 на поиск вражеских кораблей в море, но ни разу в ходе вылетов не имела непосредственного контакта с противником.

Операция "Spree-I". К 18 сентября в Аденском заливе скопилось несколько индийских транспортных судов, груженых закуплеными в Великобритании еще до начала конфликта вооружением и военными материалами. С целью обеспечения их проводки в Бомбей индийское командование запланировало операцию "Spree-I". 18 сентября в море вышла оперативная группа в составе крейсера Mysore, эсминца Ranjit и фрегатов Beas и Betwa, которая первночально должна была направиться непосредственно к Адену. Однако вскоре после выхода соединению было приказано полным ходом идти к побережью Катхиявара вследствие полученных донесений о якобы высадке пакистанского десанта у Порбандара. Сообщения оказались ложными, тем не менее, индийские корабли крейсировали там до 22 сентября, ничего не обнаружив. 22 сентября, наконец, было получено приказание идти в центральную часть Аравийского моря для встречи транспортов, вышедших из Адена, однако вскоре флоту по специальному указанию правительства пришлось повернуть обратно к Катхиявару. После очередного безуспешного поиска у побережья оперативная группа 23 сентября вернулась в Бомбей. Транспорты из Адена проследовали в индийские порты самостоятельно и без каких-либо помех.

Все это время у Бомбея без каких-либо результатов вела поиск противника пакистанская подводная лодка Ghazi. 22 сентября она, наконец, обнаружила индийский фрегат Brahmaputra и произвела по нему четырехторпедный залп. Командир лодки заявил, что "слышал три взрыва" и на основании этого счел цель уничтоженной. Ghazi вернулась в Карачи 23 сентября, где ее командир был награжден орденом за "потопление" Brahmaputra. Реально атака была попросту не замечена индийской стороной, и на Brahmaputra не имели ни контакта с Ghazi, ни тем более не наблюдали каких-либо взрывов. Поскольку пакистанская сторона успела широко огласить свою "победу", индийцы вскоре после окончания боевых действий организовали посещение Brahmaputra иностранными военными атташе из Дели, которые смогли убедиться, что фрегат цел и невредим.

Индийский флот 23 сентября возобновил противолодочный поиск на походах к Бомбею фрегатами Kuthar и Khukri. Уже вскоре после выхода, в 07.30 утра Kuthar всего в 8 км к югу от порта установил контакт с подводной целью и при поддержке подошедшего Khukri атаковал. Индийцы заявили о "предположительном повреждении подводной лодки". Реально Ghazi в этот момент была уже на пути в Карачи далеко от указанной точки.

В Бенгальском заливе за все время конфликта не происходило практически никаких военно-морских операций. 8 сентября индийский старый учебный фрегат Tir был выслан из Мадраса к Андаманским островам с целью патрулирования в этом районе и демонстрации флага индонезийцам. 11 сентября пакистанский самолет (предположительно, транспортный) из Восточного Пакистана произвел воздушную разведку Вишакхапатнама, где был безуспешно обстрелян индийской зенитной артиллерией. В остальном стороны ограничились несением дозоров у своих баз и побережья. В силу того, что реальная морская блокада Восточного Пакистана индийской стороной практически не велась из-за отсутствия для этого необходимых сил, судоходство в порты Восточного Пакистана осуществлялось без помех.

23 сентября 1965 года при посредничестве ООН между Индией и Пакистаном было заключено соглашение о прекращении огня. На этом боевые действия флотов в ходе конфликта 1965 года завершились. В январе 1966 года при содействии СССР в ходе переговоров глав враждующих государств в Ташкенте было достигнуто соглашение об урегулировании последствий конфликта, установлении линии границы и отводе сил к рубежу по состоянию на 5 сентября 1965 года.

ИТОГИ И ВЫВОДЫ
В политическом плане индо-пакистанская война 1965 года имела далеко идущие последствия. Международное сообщество с осуждением отнеслось к развязыванию боевых действий между сторонами, при этом Пакистан подвергся санкциям со стороны своих могущественных формальных союзников - США и Великобритании, а Индия за эскалацию боевых действий с 6 сентября - критике со стороны СССР. Именно международная изоляция обеих участников конфликта способствовала относительно быстрому прекращению огня. Пакистан после 1965 года на длительное время лишился возможности получать из США вооружение и военную технику по программам военной помощи, что серьезно затормозило развитие его военного потенциала, вынудив переориентироваться в этом отношении на такую не слишком развитую страну, как КНР. В ответ Пакистан отказался заключать в 1967 году с США новое соглашение о военном сотрудничестве, а в 1969 году добился закрытия американской военной базы в Пешаваре, что фактически привело к развалу блока CENTO.[8] Индия же, наоборот, именно после событий 1965 года решительно пошла на сближение с СССР и вскоре сделалась одним из крупнейших покупателей советского вооружения. Итогом стало быстрое изменение баланса сил в регионе в пользу Индии, что и проявилось шесть лет спустя.

Характерной чертой действий флотов обеих сторон в индо-пакистанской войне 1965 года была их явная пассивность, проистекавшая как из политических ограничений, так и из сложившегося к началу конфликта 1965 года относительного равновесия сил на море. Каждая сторона опасалась удара противника по собственному побережью и своим главным базам, почему сосредоточилась почти исключительно на оборонительных задачах. Единственным исключением стал малоэффективный набег пакистанского флота на Дварка, который впрочем, был сознательно проведен таким образом, чтобы исключить какое-либо противодействие со стороны противника и какую-либо встречу с ним вообще. Операции пакистанской подводной лодки Ghazi также оказались безрезультатными и оставляют впечатление отсутствия настойчивости у командира субмарины. Ярким свидетельством пассивности обеих флотов является практически полная свобода судоходства в порты обеих стран без серьезных попыток воспрепятствовать этому со стороны противника.

Руководство военно-морскими силами обеих государств сделало достаточно четкие выводы из опыта конфликта 1965 года. Пакистан убедился, что с его стороны только подводные лодки могут более или менее безнаказанно действовать у индийского побережья и представлять явную угрозу индийскому флоту, являясь, таким образом, единственной реально доступной Пакистану наступательной силой на море. Индия же отныне делала все от нее зависящее, чтобы ее флот не оказался снова в состоянии той "минутной" слабости и низкой боеготовности, в которой он встретил сентябрь 1965 года. Пополнению корабельного состава современными единицами с высокими ударными возможностями отныне уделялось большое значение. Быстрый рост боевых возможностей ВМС Индии после 1965 года (в первую очередь, за счет закупок кораблей и катеров в СССР) необратимо сдвинул военно-морской баланс с Пакистаном в ее сторону и позволил индийскому флоту в будущем конфликте успешно решать наступательные задачи с решительными целями и полностью овладеть господством на море.

Кашмирский конфликт
Sir Roberts of Qandahar

Проблема Кашмира остается наиболее значимым узлом противоречий в отношениях двух стран. Вопрос о принадлежности спорных территорий является главным, на котором сошлись практически все политические устремления Дели и Исламабада в регионе, и именно в кашмирском преломлении следует рассматривать большинство прочих двусторонних событий.

Конфликт, связанный с данными территориями, является одним из самых долговечных во всей новой истории. Межгосударственное противостояние на Южноазиатском субконтиненте насчитывает столько же лет, сколько и само независимое существование Индии и Пакистана, в то же время корни проблемы уходят в давние времена, в конечном счете упираясь в межрелигиозную и, отчасти, этническую рознь.

Сразу после Второй Мировой войны, когда скорый уход колониальной администрации из тогда ещё единой Британской Индии стал почти очевиден, остро встал вопрос о будущем сосуществовании приверженцев двух основных религий Индии - индуизма и ислама. Следует заметить, что признак вероисповедания был одним из наиболее действенных инструментов британского колониального управления, проводившегося в соответствии со старым, хорошо известным принципом "разделяй и властвуй". К примеру, выборы в законодательные органы Индии в 30-40-е годы проводились по куриям, образованным в зависимости от конфессиональной принадлежности.

Этот конфессиональный принцип, так поддерживавшийся Лондоном, значительно подогревал исторические противоречия, существовавшие между мусульманами и индусами со средневековых времён. Даже национально-освободительное движение, единое в общем стремлении поскорее добиться независимости, было оформлено в рамках двух основных политических партий, стоявших на антиколониальной платформе - Индийского Национального конгресса (ИНК) и Мусульманской лиги (МЛ) - хотя и Конгресс, особенно в первое время своего существования - с 1885 года - насчитывал в своих рядах множество мусульман. К середине 30-х годов в позициях двух этих партий стала отчётливо заметна существенная разница в оценке ими будущего устройства независимой Индии.

Мусульманская лига во главе с Мухаммедом Али Джинной придерживалась т.н. теории двух наций, считая, что в Индии мусульмане и индусы вполне могут именоваться нациями с учётом разного культурно-исторического наследия, и в этой связи необходимо в будущем разделить страну по религиозному принципу для обеспечения раздельного существования столь различных народов. Действительно, такая точка зрения была в известной степени обоснована. Начиная со времени образования в Северной Индии в XI веке первых мусульманских государств и, затем, при утверждении в Индии правления мусульманской династии Великих Моголов (правившей практически до 1857 года) элита общества в большинстве состояла из мусульман - даже разговорным языком высшей знати вплоть до середины XIX века был персидский. Распространение ислама привело к тому, что мусульмане стали составлять едва ли не пятую часть населения Индии и начали ощущать себя достаточно обособленной частью общества.

В 1940 году МЛ открыто поставила вопрос о создании в будущем отдельного государства индийских мусульман. ИНК был в конце концов вынужден был согласиться с этой концепцией, но руководство партии, прежде всего Джавахарлал Неру, всегда выступало против раздела Индии. План предоставления независимости, выработанный под руководством последнего вице-короля Индии лорда Луиса Маунбеттена, предусматривал создание двух государств - доминионов британской короны (впрочем, через несколько лет оба доминиона - Индия в 1950, а Пакистан в 1956 году - отказались от этого статуса). Территории, населённые преимущественно мусульманами, по этому плану отходили к Пакистану. В состав Британской Индии входило тогда 601 княжество, среди которых были как огромные по территории и населению, такие, как Хайдарабад, Гвалиор, Траванкур, так и совсем малые. Каждому из князей предстояло решить - какому из государств отдать предпочтение а в спорных случаях волю населения должен был определять референдум. Княжествам надлежало быть объединёнными в провинции и союзы княжеств.

Предоставление независимости Британской Индии в ночь с 14 на 15 августа 1947 года и раздел страны сопровождались чудовищной резнёй на религиозной и этнической почве. Число погибших за несколько недель достигло нескольких сотен тысяч человек. Количество беженцев составило не менее 15 миллионов. В конце концов к Пакистану отошли территории Северо-запада, образовавшие четыре провинции Западного Пакистана, и Восточная Бенгалия, впоследствии Бангладеш. В индийских княжествах Джунагадх, Манавадар и Хайдарабад были некоторые сомнения по вопросу об их принадлежности, но они были относительно спокойно разрешены в пользу Индии. (из 601 княжества в состав Индии вошли 555). После раздела страны значительная часть мусульманской элиты переехала в Пакистан, хотя большинство простых мусульман Индии предпочло остаться на родине. Память о трагических событиях лета 1947 года наложила заметный отпечаток на последующее развитие индо-пакистанских отношений.

Пакистан как государство, таким образом, был рождён как плод чистой идеи и энтузиазма. Даже название страны, составленное из букв, входящих в названия её провинций и означающее на языке урду "страна чистых", никогда не существовало прежде, а было придумано уже в ХХ веке. Такой недостаток самостоятельных исторических традиций всегда очень болезненно действовал на подсознание правящей элиты Пакистана. Именно то, что Пакистан создавался как часть, отделённая от материнской основы, во многом объясняет стремление многих пакистанских политиков играть на исламском факторе. В самом деле, как сказал один из пакистанских политологов, при том, что и Индия, и Пакистан имеют одно историческое наследие и говорят на одном языке, ничто, кроме религиозного различия, не может стать идейной основой национальной самостоятельности Пакистана.

Наиболее остро спор о территориальной принадлежности разгорелся в княжестве Джамму и Кашмир[1] . Князь - махараджа Хари Сингх, индус по вере, к моменту провозглашения независимости ещё не мог окончательно определить, в какой же из двух доминионов войдут его владения. 77 процентов его подданных были мусульманами, следовательно, голосование, скорее всего, решило бы проблему в пользу Пакистана, но князь, да и вся кашмирская элита - тоже в большинстве индусы, - не жаждали стать его гражданами.

В любом случае, до референдума дело не дошло. В нескольких районах княжества вспыхнуло восстание против власти махараджи. Затем, 21 октября 1947 года ополчение пуштунских племён с территории Пакистана, а вслед за ними и "пакистанские добровольцы" вторглись в княжество с намерением оказать помощь восставшим и силой решить вопрос о принадлежности Кашмира. 24 октября на территории, занятой ими, было провозглашено создание суверенного образования Азад Кашмир ("Свободный Кашмир") и вхождение всего княжества в состав Пакистана. Это сразу прервало все колебания князя и Хари Сингх, заявив о присоединении Кашмира к Индии, обратился к Дели за военной помощью.

Спешно посланные туда индийские войска остановили агрессоров недалеко от столицы Кашмира - города Сринагар. Затем, 28 октября - 22 декабря 1947 года состоялись переговоры по проблеме принадлежности Кашмира, на которых стороны в принципе сошлись на необходимости свободного волеизъявления его народа. Однако военные действия не были приостановлены, в них вскоре оказались задействованы регулярные воинские части Пакистана, бои приняли затяжной характер и продолжались почти год. Эти события считаются первой индо-пакистанской войной. К 1 января 1949 года боевые действия были прекращены, а в августе под эгидой ООН была установлена Линия прекращения огня и Кашмир оказался разделённым на две части - подконтрольные, соответственно, Индии и Пакистану. Под пакистанский контроль попало 77.5 тыс. кв. км - без малого половина княжества. Несколько резолюций ООН (21 апреля и 13 августа 1948 и 5 января 1949 года) призывали стороны к выводу войск и проведению плебисцита, однако ни Индия, ни Пакистан не пожелали вывести свои части, заявляя об оккупации части Кашмира противоположной стороной. Вскоре Азад Кашмир фактически вошёл в состав Пакистана и там было образовано правительство, хотя, разумеется, Индия не признаёт этого и на всех индийских картах эта территория изображена индийской. (СССР с самого начала считал Азад Кашмир незаконно оккупированной территорией Индии, в отличие от США, которые заявляли о "нерешённой проблеме", в целом, однако, поддерживая Пакистан). В 1956 году, после принятия закона о новом административном делении страны, Индия предоставила своим кашмирским территориям статус штата Джамму и Кашмир. Летней столицей штата остался Сринагар, зимней стал город Джамму. Линия прекращения огня превратилась де-факто в границу.

Территории Кашмира, находящиеся под пакистанским контролем, также подверглись реорганизации. Большая часть земель была выделена в особое агентство Северных территорий со столицей в городе Гилгит, а в составе Азад Кашмира осталось лишь 2 169 кв. км. в виде узкой полосы вдоль Линии прекращения огня. Резиденцией правительства Азад Кашмира стал небольшой городок Музаффарабад. Если агентство является союзной территорией в составе Пакистана под управлением резидент-комиссара, то Азад Кашмир формально сохранил независимость в качестве государства, ассоциированного с Пакистаном, хотя де-факто, конечно, Исламабад управляет им как собственной провинцией. Так, в конце июля 2001 года правительство Азад Кашмира возглавил бывший заместитель начальника штаба сухопутных сил Пакистана [2] . Это квазигосударственное образование формально имеет даже свои вооружённые силы. Формирования кашмирцев, образовавшие полк "Азад Кашмир", активно участвовали в боевых действиях против индийцев во время третьей индо-пакистанской войны 1971 года. Бойцы полка, кстати, проявили очень высокие боевые качества и стойкость.

Таким образом, с конца 40-х годов Кашмир так и остаётся яблоком раздора между Индией и Пакистаном. Отношения между ними всегда оставались напряжёнными и кашмирский вопрос постоянно тревожил умы политиков обеих стран. Обладание хотя бы частью Кашмира приобретает для Пакистана значение по нескольким причинам, помимо поддержания национального престижа. Во-первых, таким образом Индия оказывается отрезанной от непосредственного выхода в Центральноазиатский регион и к Афганистану. Во-вторых, Пакистан получает общую границу с Китаем, что для него особенно важно. С конца 50-х годов Пакистан пошёл на быстрое сближение с Китаем, у которого обозначились противоречия с Дели (которые вскоре, осенью 1962 года вылились в войну, окончившуюся для Индии серьёзным поражением). Вскоре пакистанское руководство начало с китайцами переговоры относительно демаркации границы с КНР в Кашмире, который Индия считала своим. В 1963 году, после подписания пакистано-китайского пограничного соглашения, у Китая оказалась, как полагают индийцы, часть законной индийской территории. Через часть Кашмира, подконтрольную Пакистану, было затем проложено т.н. Каракорумское шоссе, позволившее наладить сухопутное сообщение Пакистана с Китаем.

В апреле 1965 года разразилась вторая война Индии и Пакистана. На этот раз основной ареной боёв стал пустынный и безлюдный южный участок их границы - пересыхающий солёный лиман Качский Ранн, но были крупные столкновения и в Кашмире. Война фактически ничем не кончилась - как только начались муссонные дожди и Качский Ранн стал непригоден для передвижения бронетехники, бои затихли сами собой и при посредничестве Великобритании было достигнуто прекращение огня. (Впрочем, уже тогда обозначился перевес Индии, которая понесла почти вдвое меньшие потери). Послевоенные переговоры были проведены в 1966 году в СССР, в основном в Ташкенте.

Не успели отгреметь последние залпы, как запахло новой войной. В марте 1971 года начались волнения в Восточном Пакистане, которые пакистанская военщина стала подавлять самыми жестокими мерами, начав в этой части страны настоящую бойню. Разгоревшийся гражданский конфликт унёс за несколько месяцев больше миллиона жизней бенгальцев. Почти десять миллионов беженцев перешло в Индию, часто за ними вслед через границу проникали пакистанские войска. Пограничные столкновения на границе Восточного Пакистана переросли в третью, самую крупную, индо-пакистанскую войну 3-17 декабря, которая окончилась капитуляцией 93-тысячного пакистанского контингента в Восточном Пакистане, отторжением от Пакистана этой провинции и провозглашением там независимого государства Бангладеш. Бои шли и на западном фронте, хотя там, несмотря на ожесточённость и высокую интенсивность военных действий, ни одной из сторон не удалось добиться решающего успеха [3] . Летом 1972 года в городе Симла в Индии главы обоих государств подписали соглашение, которое закрепило результат войны и согласно которому стороны обязались впредь разрешать все спорные вопросы мирным путём. Согласно соглашению, в Кашмире была установлена Линия контроля, почти совпавшая с Линией прекращения огня 1949 года.

Симлское соглашение, однако, по-разному толкуется каждой из сторон. Пакистан, полагая проблему Кашмира нерешённой, считает её международным спором, оставляя за собой право выносить данный вопрос на обсуждение на международных форумах и допуская вариант посредничества других государств в деле её решения. Индия же считает это своим внутренним делом, в котором не может быть задействована третья сторона. Полностью отвергает Дели и какую-либо возможность проведения плебисцита, на чём так настаивает Исламабад, делающий ссылки на резолюции ООН. Вдобавок, Индия выступает за необходимость ведения переговоров по данной проблеме без обязательной увязки её со всеми остальными двусторонними спорными моментами и претензиями (а их насчитывается в общем семь), в то время, как Пакистан утверждает о совершенной невозможности начала переговоров по каким-либо прочим вопросам без первоочерёдного решения кашмирской проблемы как ключевой и основной. Главным же требованием Индии является прекращение "трансграничного терроризма" - прямой поддержки Исламабадом подрывных действий сепаратистских групп в Джамму и Кашмире. События в штате часто характеризуются в Индии как "скрытая война", "война чужими руками" ("Proxy War"), которую Пакистан, будучи не в силах одолеть Индию в открытой войне, ведёт с помощью сепаратистских банд, создаваемых и оснащаемых на его территории.

С течением времени в Дели и Исламабаде постепенно сложились группировки, объективно заинтересованные в сохранении противоречий и выступающие за дальнейшее продолжение враждебных отношений. Целый спектр политических деятелей, умело используя "образ врага" - соответственно, Индии, или Пакистана, - зарабатывает неплохой политический капитал, что особенно характерно для политиков, чья популярность напрямую связана Кашмиром. Для определённой части военной элиты обоих государств южноазиатская "холодная война" является зачастую способом доказать собственную значимость, поводом добиться увеличения военных ассигнований или просто опробовать новую технику и чем-то занять военнослужащих, дабы держать их подальше от размышлений на политические темы. Многочисленные религиозные фанатики - индусские в Индии и исламские в Пакистане, - провозглашая лозунги борьбы с иноверцами, заметно подогревают страсти. (Справедливости ради стоит отметить, что в Пакистане, вопреки довольно распространённому мнению, руководство вооружённых сил, пожалуй, в наименьшей степени из всех прослоек общества является носителем религиозной идеологии). Усиленная пропаганда "образа врага" в средствах массовой информации формирует общественное мнение обеих стран в духе непримиримости и шовинизма. При этом кашмирская проблема начинает казаться чем-то привычным и обыденным, а межгосударственное противостояние - нормальным образом существования.

В конце 80-х годов обстановка в Джамму и Кашмире на фоне общего социально-экономического упадка сильно обострилась. Резко активизировалась деятельность там сразу нескольких террористических организаций, требовавших "свободы оккупированного Индией Кашмира" под исламскими лозунгами. Эти устремления нашли горячую поддержку в лице пакистанского руководства, которое стало щедро снабжать банды боевиков оружием, предоставило им на своей территории лагеря и фактически взяло сепаратистов под свою опеку. В действиях террористических групп видное участие принимали и афганские моджахеды. Наряду с подрывными акциями засылаемых из Пакистана бандитов начались перестрелки на Линии контроля, достигшие особого накала в 1987 году на высокогорном леднике Сячэн [4] близ китайской территории. Линия контроля не проходит по этому леднику, таким образом он является фактически территорией с неопределённым статусом (так, по соглашению 1949 года Линия прекращения огня должна была устанавливаться "до ледников") [5] .

Операция "Мегхдут". Столкновения в зоне ледников.
Не затихающие вот уже 19 лет бои на высокогорном ледниковом массиве Сячэн вблизи границы с Китаем являются ещё одним элементом напряжённости на Линии контроля.

До 1983 года в районе 76-километрового ледника Индия и Пакистан ограничивались присутствием минимальных воинских контингентов. В тех редких случаях, когда к леднику получали доступ группы иностранных альпинистов, их обычно сопровождали специально откомандированные офицеры, которые, по ряду данных, проводили разведку местности. Поводом для начала военных действий на Сячэне стала информация о скором прибытии в Пакистан японской группы, планировавшей в 1984 году совершить восхождение на пик Римо, находящийся как раз в наиболее важном с точки зрения контроля над всем ледником районе. В том, что японцев должна была сопровождать группа пакистанских военных, Дели заподозрил попытку Исламабада установить контроль над Сячэнем. Как Индия, так и Пакистан, судя по всему, к тому моменту планировали провести операцию по овладению ледником. Направленные в несколько европейских стран индийские эмиссары начали закупки альпинистского снаряжения и спецодежды. Вскоре стало известно об аналогичных закупках, совершавшихся пакистанцами.

Как бы там ни было, индийские военные начали наступление первыми. 13 апреля 1983 года началась реализация операции "Мегхдут ",[6] разработанной под руководством генерал-лейтенанта М.Л.Чиббера, одного из наиболее известных индийских военных теоретиков [7] . В течение нескольких дней специально подготовленные группы заняли две трети ледника, оборудовав погранзаставы вдоль хребта Сальторо. Пакистанские части, подошедшие только через полтора месяца, оказались в ряде столкновений не в состоянии выбить индийцев с захваченных ими позиций. Однако они не позволили и индийским частям продвинуться дальше. После того, как и Пакистан установил линию застав примерно в километре от индийской, оба государства получили ещё один участок постоянных стычек и перестрелок.

Высокая степень напряжённости сохранялась в районе Сячэня до середины 90-х годов, при этом 1987-88 годы были временем наиболее жестоких столкновений. В боях часто применялась артиллерия там, где это позволяли условия местности, хотя в основном в столкновениях на леднике используется лёгкое и стрелковое оружие и миномёты. Только в одной из таких стычек в горном проходе Билафонд-ла в апреле 1987 года погибло с обеих сторон до 200 военнослужащих. Накал боёв на леднике со временем несколько снизился, но столкновения случаются и по сей день. Последние крупные бои с привлечением артиллерии произошли 4 сентября 1999 года и 3 декабря 2001 года .[8]

Боевые действия, которые Индия и Пакистан ведут на леднике, примечательны тем, что это самое высокогорное в мире место боёв - пограничные заставы располагаются зачастую на высоте значительно более 6 000 м. (индийцами на заставе Сонам используется самая высокогорная в мире вертолётная площадка, расположенная на высоте 6 450 м.), а войскам приходится действовать при температурах до -50 градусов и ниже. На леднике с каждой стороны постоянно находится контингент из 3-3.5 тысяч человек. Естественно, войска, дислоцированные в столь тяжёлых условиях, должны иметь соответствующее снаряжение и обладать необходимыми навыками. Индия и Пакистан придают большое значение оснащению своих частей на Сячэне, что влечёт весьма значительные финансовые затраты. По словам Генерального директора службы разведки ВС Индии генерал-лейтенанта Р.К.Сахни, содержание войск в районе ледника обходилось Индии в конце 90-х годов в 350-500 тыс. долларов в день[9] .

Действительно, индийские бойцы на Сячэне могут похвастаться как увеличенным жалованьем, так и снабжением, которые совершенно недоступны большинству не только солдат, но и офицеров (так, на обычный 90-дневный срок пребывания на леднике каждый боец получает 14 пар шерстяных носков, иногда даже имеющих электроподогрев), поэтому неудивительно, что командование не испытывает недостатка в добровольцах. Для проживания часто используются домики полусферической формы типа иглу из теплоизолирующего материала с обогревом от керосиновых печей. При отправке в данный район кандидаты проходят строгий отбор, при котором предпочтение отдаётся выходцам из высокогорных местностей, а перед отправкой личный состав проходит усиленный курс подготовки, в т.ч. под руководством опытных альпинистов[10] . На заставы, расположенные в самых высоких местах, поставляется кислород в баллонах. Однако, несмотря на все меры, от обморожений, переохлаждения и заболеваний, связанных с недостатком в воздухе кислорода войска теряют намного больше людей, чем в боях. Всего с апреля 1983 года по 1999 год в боях за Сячэн погибло, по официальным индийским данным, 616 индийских военнослужащих (при пакистанских потерях в 1344 человека)[11] , число госпитализированных за этот же период превысило 20 тысяч. Пакистанские данные приводят цифру в 2000 погибших индийцев с 1983 по 1997 годы [12] . В обстановке плохой видимости и разреженного воздуха на леднике чаще, чем на других участках соприкосновения индийских и пакистанских войск, происходят аварии летательных аппаратов.

Снабжение частей происходит преимущественно по воздуху. Для этой цели активно привлекаются военно-транспортные самолёты Ан-32, садящиеся на аэродром авиабазы Лех или сбрасывающие груз на парашютах, и вертолёты Ми-17, оказавшиеся единственной системой вертолёта из всех, которыми располагают индийские ВВС, способной действовать в условиях столь низких температур и высот более 5 км. Через некоторые расселины индийцы и пакистанцы провели канатные дороги. В 2001 году индийцы закончили строительство трубопровода, по которому с ВВБ в Лехе несколько застав стали получать керосин. Для пакистанских войск проблема снабжения стоит менее остро, поскольку их заставы располагаются, как правило, на меньшей высоте, а также из-за наличия относительно хорошей дороги, ведущей к их позициям, которая позволяет широко задействовать вьючных животных.

Столкновения в зоне ледников дают Индии и Пакистану возможность детальной отработки тактики боя в условиях высокогорья. Можно сказать, что за 19 лет боевых действий на Сячэне сухопутные силы обоих государств накопили уникальный опыт применения войск при крайне низких температурах и несомненно, располагают довольно многочисленными частями, подготовленными к выполнению задач в столь сложной обстановке.

События в Джамму и Кашмире в 1990-е годы.
С 1990 года в Джамму и Кашмире в связи с резкой эскалацией подрывной деятельности банд сепаратистов было введено прямое президентское правление, в штат были введены войска численностью до 20 дивизий. В результате почти беспрерывных схваток с террористами и диверсий, к настоящему времени Индия потеряла более 30 тысяч военнослужащих и мирных жителей (Пакистан же говорит о по меньшей мере 70 тысячах кашмирцев, погибших "от рук индийских варваров" и "многотысячных" потерях индийских военнослужащих). Исламабад постоянно отрицал свою причастность к происходившему в штате, заявляя лишь о моральной поддержке "борцов за свободу Кашмира" и на весь мир говоря о "нарушениях прав человека" и "притеснениях мусульман" в Кашмире в частности и всей Индии в целом. Такое положение в принципе сохранялось с конца 80-х годов вплоть до самого последнего времени, за исключением некоторого потепления отношений 1988-89 годов, связанного с гибелью военного правителя Пакистана генерала Зия-уль-Хака и приходом к власти в Исламабаде гражданского руководства. За последние 14 лет в Кашмире практически не было и дня без обстрела погранзастав той или иной стороны, нередко с применением артиллерии, или вооружённой вылазки боевиков. Такие инциденты имеют характер в основном спорадических обстрелов с применением артиллерии и миномётов, или стрелкового оружия. Эти перестрелки , как правило, не наносят большого ущерба ни одной из сторон и основной проблемой для индийцев в Джамму и Кашмире являются не они, а борьба с сепаратистскими бандами, проникающими из Пакистана через Линию контроля.

В 1995 году правительство Индии начало уделять повышенное внимание развитию хозяйства штата, что не замедлило принести заметные позитивные результаты. В сентябре 1996 года впервые прошли выборы в Законодательное собрание штата. Социальная база боевиков начала сужаться, и если раньше большую часть сепаратистов составляли местные жители, то к концу 90-х годов до 70 процентов боевиков были выходцами из Афганистана и Пакистана, как правило, либо сражающимися за плату, либо мусульманскими фанатиками, одурманенными пропагандой в медресе и лагерях специальной подготовки на пакистанской территории.

На выборах в феврале 1998 года в Индии к власти пришло правительство во главе с БДП (BJP, Bharatiya Janata Party, Бхаратия Джаната Парти, Индийская народная партия), которую нередко обвиняют в излишней склонности к великодержавности и религиозном индусском экстремизме. После того, как в мае 1998 года оба государства продемонстрировали наличие у себя ядерного оружия, многие аналитики по обе стороны границы заговорили о возможной ядерной войне между ними. Тем не менее, в конце 1998 - начале 1999 годов наступила хорошо заметная "разрядка" напряжённости в отношениях Индии с Пакистаном. Индийский кабинет, возглавляемый премьер-министром А.Б.Ваджпаи и их пакистанские коллеги с Н.Шарифом во главе заняли весьма конструктивную позицию. Произошёл активный обмен визитами, состоялось и несколько встреч на высшем уровне. Кульминацией "оттепели" стала поездка А.Б.Ваджпаи в пакистанский город Лахор на автобусе в связи с открытием автобусного маршрута Дели - Лахор в феврале 1999 года и достижение пакета договорённостей на высшем уровне о взаимном снижении напряжённости (т.н. Лахорская декларация). Пакистан впервые дал согласие на обсуждение кашмирской проблемы вне увязки с остальными спорными вопросами, а Индия, в свою очередь, пошла на создание специальной рабочей группы по урегулированию этого давнего спора.

Каргильский конфликт.
Все усилия по разрядке обстановки, предпринятые в начале 1999 года, потерпели полное фиаско, когда в мае начался беспрецедентный с 1971 года рост напряжённости в Кашмире. До тысячи боевиков, проникнувших из Пакистана, преодолели Линию контроля в пяти секторах. Без труда отбросив небольшие гарнизоны погранзастав, они укрепились на индийской стороне, взяв под контроль ряд тактически важных высот. Боевиков прикрывала пакистанская артиллерия, ведшая огонь через Линию контроля. Огонь пакистанских батарей очень сильно препятствовал продвижению колонн индийских автомашин, подвозивших подкрепления и боеприпасы, так как пакистанская артиллерия была пристреляна к единственной крупной дороге в этой местности (шоссе Сринагар-Лех).

Примечательно, что когда начались крупномасштабные бои, индийцы совершенно неожиданно обнаружили, что сепаратисты укрепились на хорошо оборудованных позициях, располагали отлично замаскированными и выгодно расположенными огневыми точками, зачастую соединёнными подземными ходами, на сооружение которых был явно затрачен не один день. То есть каким-то образом индийские ВС, МВД и спецслужбы оказались не в состоянии проследить за просачиванием таких крупных банд, их сбором и длительным пребыванием на индийской стороне, хотя повышенная активность на пакистанской стороне в этих местах была отмечена с осени 1998 года.

Индия, постепенно бросая в бой всё новые части, к концу мая довела численность войск до десяти бригад сухопутных сил [13] . Основные бои происходили в секторах Каргил, Драс, Баталик и Турток и долине Мушкох на фронте в 46 км. События эти получили название Каргильского конфликта, впрочем, многие наблюдатели предпочитали тогда слово "война". Операция по отбитию захваченных высот была названа "Виджай" ("Победа").

Когда стало ясно, что без авиационной поддержки нанести боевикам поражение не удаётся, впервые с декабря 1971 года в Кашмире были применены силы фронтовой авиации. Индийцы задействовали самолёты МиГ-21, -23 и -27 под прикрытием МиГ-29.

В ходе боёв ВВС Индии не обошлись без потерь. Все сбитые летательные аппараты были, по данным большинства источников, поражены с помощью ПЗРК, вероятно, "Анза" пакистанского производства. Как утверждали пакистанские источники, сбитые самолёты и вертолёты были обстреляны в воздушном пространстве Пакистана, при этом список индийских потерь выглядит следующим образом :[14]

Дата Летательный аппарат Обстоятельства гибели Судьба экипажа
Нет данных Ми-17 Вероятно, упал на индийской стороне Нет данных.
21 мая "Канберра" из 35 эскадрильи Производил фотографирование. После близкого взрыва ракеты задымил и начал резкое снижение. Вероятно, упал на индийской стороне. Нет данных.
27 мая МиГ-27 из 9 эскадрильи Два раза в течение часа наносил удары по позициям пакистанских войск. Сбит в 11.15, упал на пакистанской стороне. Лейтенант К.Начикета взят в плен, возвращён Индии 4 июня.
27 мая МиГ-21 из 17 эскадрильи Сбит в том же районе через 20 минут, упал на пакистанской стороне. Командир 17 эскадрильи А.Ахуджа погиб.
28 мая Ми-17 Сбит во время удара НУРС по позициям пакистанских войск в секторе Мушкох. Упал на индийской стороне. 5 офицеров ВВС погибли

Индийцы, однако, официально не признают потерю первых двух машин. Действительно, пакистанская информация об их падении основывается на достаточно спорных показаниях.

Очевидно, не удовлетворившись результатами авиаударов, индийцы с 28 мая начали применять многоцелевые истребители "Мираж-2000" (в ВВС - 2 эскадрильи, 40 самолётов), переброшенные из-под г. Гвалиор за 2 тыс. км. Два "Мираж-2000 Н" при этом выполняли задачи радиоэлектронного противодействия пакистанским радарам, отслеживавшим полёты индийцев вдоль всей линии боёв.

Вертолёты Ми-24 и Ми-35, по словам индийских военных[15] , проявили себя в ходе конфликта не с лучшей стороны, оказавшись неспособными выполнять ряд задач из-за слишком большой высоты (3-4 тыс. м и выше). Однако Ми-17, несколько единиц которых были снабжены пусковыми установками НУРС, вновь, как и в ходе боёв на Сячэне, заслужили самые высокие похвалы.

Основной вклад в успешное завершение кампании внесли, вполне естественно, сухопутные силы. Индийские солдаты продемонстрировали хорошую огневую подготовку и высокие моральные качества. Несмотря на то, что зачастую артиллерия и бронетехника оказывались бессильны или вовсе не могли применяться, ряд ключевых пунктов был захвачен в результате фронтальной атаки в пешем строю, при этом не раз отмечались случаи рукопашных схваток. Опыт боёв в этих секторах индийцы получили в декабре 1971 года, когда при примерном численном равенстве с противником и практически без авиационной поддержки на взятие тех же высот им понадобилось всего несколько дней. В 1999 году, однако, индийские войска, имевшие многократное превосходство в силах и средствах, понесли гораздо большие потери, чем в 1971. Вероятно, это можно в известной степени объяснить отличной подготовкой и оснащением боевиков.

Едва-едва наладившийся между Индией и Пакистаном процесс ведения переговоров был приостановлен. Вооружённые силы обоих государств были приведены в полную боевую готовность. Индия была готова распространить военные действия на прилегающие территории чтобы снять напряжение в районе Каргила, однако затем всё же воздержалась от пересечения международно признанной границы в Пенджабе, где были сконцентрированы пакистанские войска [16] . В целом, действия индийских вооружённых сил не выходили за Линию контроля, хотя несколько раз самолёты ВВС Индии перелетали её и даже наносили удары по объектам по другую её сторону. Исламабад, невзирая на индийские обвинения в том, что сепаратистские банды базируются на территории Пакистана и фактически направляются руками его военного руководства, всячески отрицал свою причастность к каргильским столкновениям, утверждая, как и прежде, только о моральной поддержке "борцов за свободу". Об этом неоднократно заявляли сам премьер-министр Н.Шариф и министр иностранных дел Г.Айюб Хан, хотя, по многим данным, в боях принимали участие даже регулярные части сухопутных сил Пакистана. Вскоре были получены и прямые доказательства этому - в плен к индийцам попало несколько боевиков, имевших соответствующие документы. К середине июня индийцам удалось, наконец, отбить большую часть высот, однако бандформирования окончательно покинули индийскую территорию только после того, как 12 июля Н.Шариф всё же признал, что они контролировались из Пакистана и санкционировал их отход. С 3 мая по 26 июля потери только войск Министерства обороны Индии составили, согласно официальному отчёту, 474 человека убитыми и 1109 ранеными. Потери частей, подчинённых МВД, например погранвойск, также были значительны. Одна из захваченных сепаратистами высот и после завершения операции "Виджай" осталась вне индийского контроля (т.н. высота 5353)[17] .

Как полагают некоторые индийские аналитики, конфликт в Каргиле был репетицией пакистанского стратегического плана, рассчитанного на полномасштабную войну. Принято считать, что в случае войны в условиях индийского превосходства для Пакистана наиболее целесообразным было бы немедленно начать наступление вглубь индийской территории с целью захвата и удержания территории и затем уже пытаться предлагать перемирие имея захваченные земли в качестве важнейшего аргумента (этим также может быть предотвращено масштабное индийское наступление в Пакистан). Вероятно, в Каргиле отрабатывался первый этап плана овладения стратегически важными высотами и проходами для последующей заброски в Индию частей регулярной армии для их последующего рассредоточения и быстрого продвижения в направлении Сринагара. В качестве возможного кандидата на эту роль иногда называются I и II корпуса сухопутных сил Пакистана, базирующиеся в Мангле и Мултане, являющиеся одними из наиболее высокомобильных бронетанковых частей. Насколько "учения" в Каргиле оказались успешными, судить трудно, но, с учётом того, что партизанским группам удалось не только застать индийцев фактически врасплох, но и "оседлать" шоссе и в течение месяца удерживать горные проходы, данный план имеет, видимо, шансы на удачу.

Каргильская авантюра пакистанских военных была, по словам американского исследователя А.Ливена, "с военной точки зрения блестящей, но с политической - безрассудной"[18] . Действительно, в ход событий вмешались США, оказавшие на Пакистан серьёзное давление. Изменение позиции пакистанского премьера произошло после его спешной поездки в Вашингтон и переговоров с президентом Б.Клинтоном. После этого Н.Шариф подвергся у себя на родине критике со стороны военной верхушки и политиков-"ястребов" за, якобы, капитулянтское поведение и мягкотелость. Такое завершение Каргильского конфликта стоило ему, в конечном счёте, поста премьер-министра и всей политической карьеры. 12 октября 1999 года он был свергнут только что занявшим этот пост начальником штаба сухопутных сил Пакистана генералом Первезом Мушаррафом (кстати, уроженец Дели, после раздела страны переехавший в Лахор), который и возглавил руководство страной. После 11-летнего перерыва к власти в Исламабаде вновь пришли военные.

Новое пакистанское руководство заняло вначале однозначную позицию, заявив о нежелании продолжать переговорный процесс в его настоящем виде. Ряд индийских политиков также утверждал о невозможности ведения диалога с правительством, пришедшим к власти столь незаконным образом.

События после прихода к власти П.Мушаррафа.
Крайне высокая напряжённость на границе Индии и Пакистана сохранялась и после каргильских боёв. Произошедший 10 августа 1999 года инцидент едва не привёл к новым столкновениям. Тогда два индийских МиГ-21 сбили в приграничной зоне в районе Качского Ранна пакистанский самолёт базовой патрульной авиации "Атлантик-2", весь экипаж которого - 17 человек - погиб. После этого другой МиГ был обстрелян пакистанскими зенитными ракетами. До сих пор не выяснены все обстоятельства этого происшествия, и каждая из сторон утверждает, что сбитый самолёт находился в её воздушном пространстве[19] . В конце декабря 1999 года в связи с угоном кашмирскими террористами индийского самолёта руководство Индии попыталось возложить ответственность на Пакистан, заявив, что будет добиваться провозглашения мировым сообществом Пакистана "террористическим государством". С февраля 2000 года возобновились стычки на Линии контроля, хотя Индия и объявляла с ноября 2000 по конец мая 2001 года мораторий на военные операции против исламских боевиков в Кашмире. Исламабад также инициировал объявление моратория на боевые действия со стороны одной из основных сепаратистских кашмирских группировок "Хизб-уль-Муджахедин".

После кратковременного потепления отношения Индии и Пакистана к началу нового тысячелетия вернулись на круги конфронтации, причём обозреватели единодушно отмечали начало нового витка напряжённости. По словам А.Б.Ваджпаи, "после Каргила отношений между Индией и Пакистаном практически не существовало"[20] . К такому состоянию вражды и недоверия добавилось и ядерное противостояние - хотя у сторон пока ещё, по-видимому, нет ядерных зарядов на вооружении, ядерный фактор широко используется ими как метод взаимного политического шантажа.

Впрочем, после Каргильского столкновения имели место периоды снижения напряжённости. В мае 2001 года П.Мушарраф в ответ на приглашение посетить Индию дал принципиальное согласие нанести такой визит. Встреча двух лидеров состоялась в индийском городе Агра в 320 км от Дели 14-16 июля. Саммит завершился фактически безрезультатно, поскольку ни одна из сторон не пожелала отойти от своей давно известной позиции по Кашмирской проблеме. Сам факт проведения встречи был уже заметным шагом вперёд, ибо стороны признали возможность вести диалог друг с другом и проявили желание возобновить прерванный переговорный процесс. Но, как показали последующие события, потенциал вражды, накопленный в отношениях Индии и Пакистана, не дал возможности укорениться даже столь малому успеху. По завершении саммита на Линии Контроля немедленно возобновились перестрелки между регулярными частями обеих стран, несколько затихшие после окончания Каргильского кризиса.

Очередная вспышка напряжённости пришлась на конец 2001 года. В октябре положение в Кашмире стало особо тяжёлым в результате нескольких терактов, а после нападения 13 декабря группы боевиков на здание индийского парламента в Дели Индия, обвинившая Пакистан в пособничестве террористам, начала спешно перебрасывать к границе и Линии контроля войска. Весь декабрь 2001 и январь 2002 года оба государства вновь балансировали на грани войны.

В мае 2002 года положение в Кашмире обострилось снова. Напряжённость на границе достигла пика в мае-июне, когда Индия и Пакистан стояли ближе к войне, чем когда-либо после Каргила. Три четверти сухопутных сил Индии и практически все сухопутные силы Пакистана были подтянуты к границе. Ситуацию удалось разрядить во многом благодаря активной позиции мирового сообщества, в первую очередь России и США.

В качестве одного из наиболее важных событий в Джамму и Кашмире следует назвать состоявшиеся в сентябре-октябре 2002 года выборы в Законодательное собрание штата. На выборах к власти пришло коалиционное правительство ИНК и Народно-демократической партии. Выборы проходили в сложной обстановке, сопряжённой с кампанией террора и запугивания со стороны сепаратистов.

В конце 2001 года в Джамму и Кашмире действовало примерно 6-10 тысяч вооружённых сепаратистов. Средняя "зарплата" боевиков составляет в месяц около 2-3 тыс. рупий[21] (45-60 долларов, что по местным меркам вполне неплохой доход). Как правило обострение обстановки в штате приходится на конец весны, поскольку в это время года освобождаются от снега горные проходы, через которые обычно происходит проникновение партизанских групп через Линию контроля. Бандиты проникают обычно группами по 3-4 человека, объединяясь затем в более крупные подразделения по 20-30 человек.

Количество терактов, диверсий и перестрелок в штате делает кашмирский конфликт одной из наиболее "горячих" точек на планете. Практически каждый день в результате действий банд сепаратистов погибает несколько человек, большей частью мирных жителей. Часты случаи нападений на правительственные учреждения, полицейские участки и военные объекты, которые иногда перерастают в довольно крупные столкновения.

Применение в Джамму и Кашмире военной техники и влияние конфликта на военное планирование.
Сейчас в Джамму и Кашмире дислоцировано, по некоторым данным, до 300 тысяч военнослужащих (почти третья часть всех сухопутных сил), крупные силы полиции и военизированных формирований. Зачастую довольно широкое применение в борьбе с боевиками находит новая техника, поступающая на вооружение сухопутных и военно-воздушных сил Индии, в том числе, конечно, импортная.

Всё шире индийские сухопутные силы используют в Джамму и Кашмире автомат ИНСАС собственного производства (INSAS - Indian Small Arms System, Индийская система стрелкового оружия). Эта модель под патрон НАТО калибра 5.56 мм с магазином на 20 патронов производится в нескольких модификациях на фабрике в городе Икчапур, штат Западная Бенгалия. ИНСАС включает ряд элементов, заимствованных от российского автомата АК-74 и оказался во многом даже внешне схож с ним. Начало его разработки восходит к 1981-82 годам, когда казалось, что ИНСАС станет "идеальным ответом на все проблемы пехоты"[22] . Первый экземпляр автомата был выпущен в 1986 году, а полномасштабный выпуск начался в конце 1998 - начале 1999 года в количестве около 80 тысяч в год. Всего пока было выпущено почти 200 тысяч автоматов, в то время как потребность сухопутных сил и военизированных формирований составляет по меньшей мере миллион[23] . В целях увеличения производства автоматов к концу этого года вступит в строй ещё одна линия по выпуску ИНСАС в городе Тируччираппали, штат Тамил Наду. Предполагается, что со временем ИНСАС заменит находящиеся на вооружении автоматы Л1А1, но основная цель конструкторов в данном случае - найти, наконец, замену всё ещё очень широко используемым в войсках магазинным винтовкам Ли-Энфилда и пистолетам-пулемётам Л3 "Стерлинг" как британского производства 30-50-х годов, так и местной сборки. Характер боевых действий в Джамму и Кашмире как раз позволяет проводить всесторонние испытания различных систем стрелкового оружия, как наиболее часто применяемого в столкновениях с бандформированиями. На основе автомата создан также ручной пулемёт ЛМГ (LMG - Light Machine-Gun, Лёгкий пулемёт), полностью унифицированный с ним. Пока, однако, данные о том, насколько хорошо проявил себя ИНСАС в ходе боевых действий, достаточно ограничены, хотя ряд частей и подразделений уже получил его на вооружение на постоянной основе, в частности, ИНСАС был принят на вооружение Раджпутанского стрелкового полка, принимавшего участие в каргильской операции. По некоторым отзывам, автомат в его настоящем виде оказался малоудовлетворительным из-за того, что позволяет вести огонь только очередями по три патрона, в то время, как военные после Каргила заявляли о необходимости получить автомат, имеющий режим непрерывного огня. Автомат также получился слишком тяжёлым для использования в горных условиях - 4.2 кг, хотя это и меньше, чем вес, к примеру, винтовки Ли-Энфилда. Тем не менее, несмотря на это, выпуск автомата после каргильских событий был увеличен на 25 процентов. Главный производственный менеджер Икчапурской фабрики С.Б.Банерджи заявил, что КБ ведут усиленную работу по устранению выявленных недостатков и вскоре вооружённые силы получат модернизированный вариант ИНСАС, который будет отвечать всем выдвигаемым требованиям[24] .

Столкновения в Кашмире, особенно Каргильский конфликт, в значительной степени повлияли на приоритеты Индии в деле закупок вооружений. В Каргиле, как и во всех прежних боях, показала себя импортная техника. Самолёт МиГ-27, по многим данным, не вполне удовлетворил индийцев в том, что касалось нанесения ударов по наземным целям в горных условиях. Зато лучшие отзывы были получены о "Миражах-2000", применение которых позволило с высокой эффективностью решать задачи подобного рода.

Именно под влиянием выводов, полученных на основе боёв лета 1999 года, в плане перспективного развития ВВС Индии на срок до 2020 года, опубликованном в 2000 году и обозначившем основные направления их развития на начало нового столетия, появилось намерение продолжать закупки у Франции самолётов "Мираж-2000"[25] . Также высказывалось мнение о необходимости модернизации самолётов МиГ-21, более 300 которых Индия имеет на вооружении, с тем, чтобы, помимо прочего, дать им способность эффективно поражать наземные объекты. По крайней мере, по заявлениям руководства вооружённых сил, МиГ-21 в ходе боёв в Каргиле показали свою весьма малую пригодность в этом качестве. Роль многоцелевых и транспортных вертолётов во время каргильского конфликта была весьма значительной. Именно вследствие успешного участия Ми-17 в Каргильских боях индийцы решили продолжать их закупки в России.

Отлично зарекомендовали себя 155-мм буксируемые гаубицы FH-77B шведской фирмы "Бофорс", 410 единиц которых Индия закупила в конце 80-х годов и которые до Каргильского конфликта практически не имели возможности проявить себя в бою. Эти орудия - единственная система 155-мм калибра, стоящая на вооружении в Индии - позволили, по словам индийского аналитика коммодора ВВС Н.К.Панта, выполнять в Каргиле многие задачи, которые оказалась не в состоянии решать даже авиация (на вооружении сухопутных сил Индии имеется 2230 артиллерийских орудий самых разнообразных систем, в том числе и гаубицы Д-30 и пушки М-46 советского образца). 60 гаубиц FH-77B вели в те дни круглосуточный огонь, заставив боевиков рассредоточиться и показали себя, как заявил коммодор, "самой действенной системой сухопутных вооружений в деле наказания пакистанских агрессоров и самой эффективной артиллерийской системой индийской армии вообще"[26] . Шведские гаубицы оказались, по словам индийских военных, исключительно удобны в том, что касается заряжания, что обусловило постоянную высокую скорострельность системы и простоту обслуживания, а также буксировки. Показательно, что их удалось разместить на такой высоте (в условиях бездорожья), на какую прежде орудия такого калибра никогда не ставили - 4200 метров. Военные также единодушно отметили большую мощь их снарядов, обеспечивавших надёжное поражение даже сильно защищённых укрытий боевиков. Гаубицы использовались в боях так интенсивно, что большая часть 155-мм снарядов в мае - июле 1999 года была истрачена и Индия спешно стала искать источник их новых поставок.

Опыт использования артиллерии в боях лета 1999 года вновь заставил индийцев рассмотреть проблему нехватки самоходной артиллерии, хотя бы потому, что применение буксируемых орудий ещё раз подтвердило отсутствие защиты для их расчётов. Кроме того, остро встал вопрос о приобретении радарных систем управления артиллерийским огнём и обнаружения наземных целей и средств артиллерийской разведки. Тот же Н.К.Пант подчеркнул, что "Индия в настоящее время пристально рассматривает российское предложение о поставке системы "Зоопарк-1", ... определяющей точку вылета артиллерийских снарядов противника, и эту систему надлежит закупить без промедления"[27] .

Индийское руководство не раз говорило о намерении оснастить Линию контроля в Кашмире и ряд участков границы с Пакистаном электронным оборудованием, позволяющим обнаруживать проникновение бандформирований на индийскую сторону. По ряду данных, установка некоторых систем уже началась.

С мая 2001 года индийцы используют для ведения воздушной разведки в Кашмире беспилотный самолёт-разведчик "Нишант" собственного производства, разработанный концерном "Хиндустан Аэронотикс Лимитед"[28] . Индийские беспилотные самолёты-разведчики привлекли внимание израильтян во время визита в Дели делегации руководства Министерства обороны и ВМС Израиля в июле 2001 года. Израильские официальные лица даже высказали пожелание приобрести такой самолёт "Лакшья" для нужд своих вооружённых сил. В целом, опыт Каргильского столкновения выявил ряд недостатков в оснащении сухопутных сил страны, и не в последнюю очередь - нехватку средств ведения воздушной разведки. Как было подчёркнуто в официальных источниках, одной из основных задач ВВС является повышение эффективности патрулирования в зоне, прилежащей к Линии контроля[29] .

Зачастую снабжение войск было налажено плохо. Так, Третья пехотная дивизия получила 6 тысяч снарядов для 105-мм гаубиц, которые не были снабжены взрывателями. Из-за этого произошла длительная задержка в ведении артиллерийского огня дивизией. Понадобилось три дня труда 300 человек личного состава, чтобы вывинтить взрыватели из снарядов других калибров, имевшихся на складах дивизии, и оснастить ими 105-мм снаряды. Подобные явления, по отзывам участников боёв, не были редкостью. С другой стороны, этот конфликт продемонстрировал способность индийцев к ведению боевых действий в сложных условиях, показал стойкость индийского солдата, неплохую скоординированность родов войск и отлаженность действий командования. Кстати, 105-мм гаубицы британского образца оказались слабо подходящими для поражения долговременных огневых сооружений.

Бои в условиях высокогорья в Джамму и Кашмире постоянно заставляют Дели обращать внимание на совершенствование тактики войны в горах, улучшение горно-альпинистской подготовки личного состава и его соответствующей экипировки, с использованием опыта боёв в зоне ледника Сячэн. Во время каргильских боёв было много случаев, когда части, переброшенные на высокогорный театр без подготовки, несли значительные потери от обморожений.

Несколько раз в прессе со ссылкой на источники в Министерстве обороны было подчёркнуто, что индийские пехотные части обладают недостаточной огневой мощью, которую можно было бы повысить, например, приданием автоматических гранатомётов и увеличением количества артиллерийских систем в частях. Существенно сказалась нехватка управляемого авиационного вооружения, из-за чего укрепления боевиков было крайне сложно поразить с воздуха с первого раза. Также большим минусом была неспособность индийских ВВС эффективно наносить удары в условиях плохой видимости и ночью просто из-за отсутствия соответствующих систем бортового оборудования на большей части самолётов.

Таким образом, Каргильский конфликт дал Индии неплохую возможность опробовать в реальных боевых условиях некоторые системы, имеющиеся на вооружении сухопутных и военно-воздушных сил страны. Конечно, применение, например, авиации, было относительно ограниченным, бронетехника же, в силу характера местности, практически не использовалась вовсе. Однако это столкновение всё же стало неплохой практикой для индийских военных и его уроки существенно повлияли на взгляды руководства вооружённых сил Индии. Что же касается Пакистана, то для его сухопутных сил каргильские бои не были так важны с точки зрения применения новых видов вооружений в силу того, что боевые действия велись почти исключительно силами боевиков, имевших только лёгкое вооружение. Пакистанская артиллерия, хотя и участвовала в огневой поддержке бандитов, применялась всё же достаточно узко и нерегулярно.

Зато действия по ликвидации бандформирований в штате Джамму и Кашмир, продолжающиеся уже более 11 лет, дают индийским вооружённым силам, военизированным структурам и полиции возможность отрабатывать самые разнообразные приёмы борьбы с партизанскими группами и антитеррористической деятельности, одновременно выявляя плюсы и минусы лёгкого вооружения индийских войск. В связи с продолжающимся насилием в штате Индия постоянно ощущает потребность в приобретении техники и оборудования для целей успешного проведения антитеррористических операций, в том числе специального снаряжения для спецподразделений. Конечно, остаётся неустранённым целый ряд серьёзных недостатков как в снабжении и оснащении, так и в выучке подразделений, борющихся с сепаратистами. Индийский исследователь д-р С.Капила указал, что "военизированные формирования не имеют ни должной выучки, ни вооружения, чтобы противостоять исламским наёмникам. Большее значение следует придавать использованию подразделений сухопутных войск"[30] . В последнее время некоторые обозреватели подчёркивали целесообразность создания подразделений кашмирской милиции, состоящей из местных жителей, в подчинении командования сухопутных сил (с 1994 года в штате действуют Комитеты деревенской самообороны, но их эффективность вследствие плохого оснащения весьма невысока).

Уроки операций индийских вооружённых сил в этом штате могут быть небесполезны для многих других государств, также ведущих борьбу с сепаратистскими формированиями на своей территории. Помимо этого, следует пристальнее присмотреться к потребностям индийцев в том, что касается вооружений и военной техники, применяемых в боях с бандами фундаменталистов и, в результате, возможно, обнаружить интерес к импорту такой техники из России.

В целом, конфликт в Джамму и Кашмире продолжает оставаться одной из самых острых проблем в современных международных отношениях. Урегулирование этого конфликта представляется крайне непростым и длительным процессом. В конечном итоге решение Кашмирской проблемы напрямую зависит от общего урегулирования спорных вопросов в отношениях между Индией и Пакистаном. Противоречия этих государств имеют глубинные, исторические корни, и маловероятно, что какая-то из сторон первой согласится пойти на существенные уступки. Как сказал один из ведущих российских регионоведов В.Н.Москаленко, Индии и Пакистану придётся долго жить в условиях "ни войны, ни мира"[31] , поэтому перспектива быстрого урегулирования проблемы Кашмира в ближайшем будущем практически не просматривается.


Военно-промышленный комплекс и вооруженные силы Бангладеш
Sir Roberts of Qandahar

Развитие стратегического баланса в Южной Азии становится в последнее время всё более значимым элементом общемирового политического процесса. Однако за противостоянием Индии и Пакистана и активными действиями США в Афганистане, которые являются главными причинами напряжённости в регионе, развитие военного потенциала прочих государств Южной Азии часто остаётся без должного внимания политологов и военных специалистов, хотя их роль в наращивании арсеналов современных вооружений в регионе довольно значительна. К таким государствам можно отнести Бангладеш.

Бангладеш относится к группе так называемых малых стран Южной Азии, в которую входят, помимо неё, Шри-Ланка, Непал и Мальдивские острова. Однако называть Бангладеш малой страной, как кажется, правомерно только в том смысле, что площадь этого государства действительно, невелика - 144 000 кв.км, что примерно равно площади Башкирии. Население же Бангладеш составляет 135 млн. человек, т.е. Бангладеш находится по этому показателю на шестом месте в мире. Средняя плотность населения страны, таким образом, достигает 800 человек на кв.км, и это при том, что многие районы на севере, юге и юго-востоке страны заселены весьма слабо.

История государственности Бангладеш насчитывает чуть более 30 лет, хотя территории, на которых впоследствии образовалось это государство, на протяжении долгого времени играли важную роль в формировании региональной подсистемы международных отношений.

Уже в средние века в Бенгалии широко распространился ислам, что разделило бенгальцев на две примерно равные группы - мусульман и тех, кто продолжал исповедовать индуизм. При этом ислам стал превалирующей религией в восточной части Бенгалии. Так была заложена основа разделения бенгальцев по религиозной принадлежности.

Земли, населённые бенгальцами, первыми в Индии попали под британское колониальное управление. Основание англичанами Калькутты, самого крупного из городов Большой Бенгалии, относится к 1696 году. Отсчёт британского колониального владычества в Индии принято вести с 1757 года, когда в битве при Плесси британский отряд разбил армию наваба (князя) Бенгалии. Бенгальская аристократия во второй половине 18 века начала активно сотрудничать с колонизаторами и в Бенгалии раньше, чем в других частях Индии сложилась прослойка, вобравшая традиции европейского воспитания и быта. Идеи национально-освободительного движения также впервые начали распространяться именно среди бенгальской элиты. Бенгалия играла очень значительную роль в экономическом и культурном развитии всей Британской Империи - ведь даже столицей Британской Индии до 1911 года была Калькутта. Бенгалия, особенно западная её часть, была одним из наиболее индустриализированных районов Индии.

В 1947 году, после ухода колониальной администрации из Британской Индии было образовано два государства - Индия и Пакистан. Деление было произведено по религиозному признаку - территории с большинством мусульманского населения вошли в состав Пакистана. Согласно плану разделения Индии, западная Бенгалия, где большинство составляли приверженцы индуизма, осталась в составе Индии, а мусульманская восточная часть Бенгалии со столицей в Дакке, стала одной из пяти провинций Пакистана под названием Восточный Пакистан.

Но уже с 50-х годов в Восточном Пакистане стало проявляться недовольство в связи со значительной дискриминацией, которой бенгальцы стали подвергаться в Пакистане. Правящая элита Пакистана состояла в большинстве из пуштунов и выходцев из Пенджаба, которые в общем, относились к единоверцам из далёкой и чуждой им Бенгалии как к "людям второго сорта". В государственных структурах Пакистана представители восточной части страны составляли едва восьмую часть, в то время как на эту провинцию приходилось больше половины от всего населения Пакистана. Распределение национального богатства было также крайне неравномерным - четыре провинции Западного Пакистана поглощали большую часть доходов, а нужды Восточного Пакистана финансировались фактически по остаточному принципу. Уровень жизни в Восточном Пакистане был в несколько раз ниже, чем в Западном, хотя и Западный Пакистан был крайне бедной территорией. Глухой протест бенгальцев зрел до начала 70-х годов, когда ход событий резко ускорился.

В 1970 году ко всем бедам Бенгалии добавился катастрофический тайфун. Он унёс жизни десятков тысяч человек, оставив более полумиллиона без крова, а гибель урожая стала причиной начала голода. На таком бедственном фоне в начале 1971 года в Восточном Пакистане прошли выборы, на которых с огромным преимуществом победила бенгальская партия Народная Лига. Поскольку за эту партию проголосовало большинство населения Пакистана (хотя в западных провинциях за неё было подано немного голосов), её руководство, в соответствии с законодательством, потребовало права на формирование кабинета министров, а также потребовало предоставления Восточному Пакистану более широкой автономии. Центральное правительство, не желая отдавать посты бенгальцам, объявило результаты выборов недействительными. В ответ отчаявшиеся жители Восточного Пакистана подняли восстание, а руководство Народной Лиги 26 марта провозгласило независимость и создание государства Бангладеш ("Страна бенгальцев").

Тогда центр пошёл на поистине безумный шаг, направив в Восточный Пакистан крупные военные силы из западной части страны, которые устроили резню, ставшую одним из самых кровавых событий во всей истории человечества. За несколько месяцев погибло более полутора миллионов, а по некоторым данным - около трёх миллионов бенгальцев. В события в Восточном Пакистане оказалась вовлечённой Индия, что окончилось индо-пакистанской войной 3-17 декабря 1971 года. Пакистан потерпел поражение, его 93-тысячный контингент в Восточном Пакистане капитулировал, а независимый статус Бангладеш был подтверждён. Пакистан окончательно отказался от любых претензий на Бангладеш согласно мирному соглашению, подписанному в индийском городе Симла летом 1972 года.

После обретения независимости перед бангладешским правительством встал вопрос о создании собственных вооружённых сил. Страна не обладала военно-промышленной базой, а вооружённые формирования состояли в основном из частей повстанческого движения "Мукти Бахини" ("Армия Освобождения"), которое в 1971 году оказывало сопротивление пакистанским карателям. Техника и вооружение этих частей почти полностью ограничивались лёгким и стрелковым оружием.

В наследство от пакистанской армии осталось некоторое количество техники сухопутных сил и ВВС. В основном это были британские, американские (танки М-24 "Chaffee"), или китайские образцы (танки "тип 59"). Индийцы оказали некоторое содействие, передав в 1972 году партию артиллерийских орудий, стрелкового оружия и боеприпасов, а в 1973 году - два патрульных катера.

Днём основания вооружённых сил Бангладеш считается 26 декабря 1971 года. Из отрядов "Мукти Бахини" и, частично, группировок ряда независимых полевых командиров были созданы Силы Национальной обороны (National Defence Forces[1]). Для пополнения рядов армии была объявлена масштабная кампания по набору. В 1975 году, после переворота и введения чрезвычайного положения, эта армия была формально распущена, так как новое руководство не вполне доверяло её командирам. После этого были созданы вооружённые силы страны в их современном виде (Bangladesh Armed Forces, BAF).

Роль вооружённых сил в жизни бангладешского общества выходит за рамки простой защиты рубежей и поддержания правопорядка. Несколько раз армия заявляла о себе как о влиятельной политической силе. В 1975-77 годах Бангладеш пережила несколько военных переворотов и путчей, сопровождавшихся кровавыми расправами и казнями. Так, первый президент страны М.Рахман был во время переворота в августе 1975 года убит группой офицеров вместе с членами семьи и несколькими родственниками. С тех пор политическая система Бангладеш отличается нестабильностью. За 31 год существования страны в Дакке успело смениться 19 правительств. В 1981 году после очередного переворота к власти пришёл генерал Х.М.Эршад, провозгласивший себя президентом. В течение 8 лет армия была у государственного руля, пока в конце 1990 года под давлением массовых народных выступлений хунта не ушла в отставку. Это событие, впрочем, не принесло заметной стабилизации.

В настоящее время, несмотря на то, что у власти находится демократически избранный кабинет, внутриполитическая обстановка продолжает оставаться неспокойной.

Поскольку после обретения независимости национальным ВПК Бангладеш не располагала, роль импорта вооружений стала определяющей. Создававшиеся в 70-е годы ВМС Бангладеш получили большое количество британской техники. Лондон традиционно присутствовал на южноазиатском рынке военно-морских вооружений и Великобританиясразу же предложила свои услуги в виде продажи по низкой цене списанных устаревших кораблей. Именно невысокая цена, по мнению аналитиков, привлекла Дакку [2] .

Созданием ВМС Бангладеш почти полностью обязана англичанам - в 1976 году был закуплен фрегат типа "Salisbury" (в ВМС Бангладеш - "Umar Farooq"), а в 1978 - два фрегата типа "Leopard" ("Abu Bakr" и "Ali Haider"). Закупка кораблей обошлась казне Бангладеш всего в 5 миллионов долларов.

Бангладеш, правительство которой в 1972-73 годах придерживалось достаточно левых идей, в довольно большом объёме получила советскую помощь. Специалисты из СССР проводили разминирование акватории порта Читтагонг и восстановление ряда военных и гражданских объектов. Советскими силами был поднят и восстановлен затопленный во время войны пакистанский тральщик "Jessore", который до сих пор находится в составе ВМС как патрульный катер "Bishkali".

Советский Союз в 1972 году бесплатно передал Бангладеш эскадрилью МиГ-21 [3]. Однако эти самолёты сравнительно быстро выработали ресурс из-за плохих условий эксплуатации и отсутствия должной ремонтной базы. Получила молодая республика и советскую лёгкую бронетехнику. ВТС с Советским Союзом не могло быть длительным из-за того, что Дакка очень скоро попала в сферу влияния Пекина. Учитывая напряжённость отношений СССР и Китая, сотрудничество с Москвой, естественно, было быстро прекращено.

С середины 70-х годов отношения Бангладеш с Индией стали быстро портиться. Причиной этому было в значительной степени подозрение бангладешских правящих кругов относительно истинных намерений Дели - по их мнению, Индия желала полностью превратить молодое государство в сферу своего влияния и взять под контроль его внешнюю и внутреннюю политику. В определённой степени это было обосновано, так как в индийской правящей элите в то время начали проявляться великодержавные взгляды и стремление смотреть на малые страны региона как на "младших братьев", требующих опеки и надзора.

В 1976 году между Индией и Бангладеш едва не начался конфликт из-за спора о принадлежности одного из островков в Бенгальском заливе.

В целях обеспечения безопасности в условиях напряжённых отношений с Дели, Дакка стала активно развивать отношения с государствами, проводившими в регионе антииндийскую политику. Вполне естественно, у Бангладеш быстро наладились связи с маоцзэдуновским Китаем, который находился с Индией в отношениях острой вражды. Пекин, в согласии со своим стремлением к окружению Индии "враждебным кордоном" сразу же начал оказывать Дакке весомую помощь как в сфере экономического развития, так и в военной области.

В 1977-81 годах китайская военная помощь оценивалась в 500 миллионов долларов [4]. При этом очень весомым вкладом в развитие вооружённых сил Бангладеш было содействие китайских специалистов и инструкторов.

Для ВПК Китая оснастить малочисленные (в 1982 году - 70 000 человек [5]) вооружённые силы Бангладеш не представляло большого труда. Поставки вооружений из КНР привели к тому, что к началу 80-х годов практически вся бангладешская военная техника была китайских моделей. В 1989 году КНР поставил по льготной цене фрегат проекта "тип 053", названный "Osman", который стал первым крупным кораблём УРО в ВМС Бангладеш (ударное ракетное вооружение - 4 ПУ ПКР HY-1).

С конца 80-х годов китайско-индийские отношения имели тенденцию к нормализации, но Бангладеш осталась одним из приоритетных партнёров Китая в военной сфере. Как подчёркивали аналитики, КНР в 80-е годы полностью обеспечивал вооружённые силы Бангладеш всем необходимым [6].

Помимо Китая, отношения наладились и с другим государством, враждебным Индии - Пакистаном, невзирая на ещё свежую память о бойне 1971 года. В 1985 году в военные учебные заведения Пакистана была направлена группа бангладешских офицеров и с тех пор учёба курсантов в Пакистане стала обычным делом. Пакистан также осуществлял в начале и середине 90-х годов некоторые военные поставки в Бангладеш.

Югославия, которая из всего социалистического лагеря проявляла наибольшую самостоятельность во внешней политике, в начале 80-х также поставляла военную технику в Бангладеш, продав несколько вспомогательных кораблей, в т.ч. плавучие док и кран.

Важным стимулом к новым закупкам военной техники стал катастрофический тайфун, поразивший в конце апреля 1991 года район Бенгальского залива. Приливная волна смыла 40 из 45 истребителей F-7 и пять вертолётов "Bell-206" [7], находившихся на приморском аэродроме около Читтагонга. Из четырёх вертолётов Ми-8 два тоже были уничтожены - фюзеляж одного из них был заброшен волной за 4 километра от базы. ВМС также понесли огромные потери. Так, затонули два торпедных и два патрульных катера, две десантные баржи и несколько вспомогательных судов.

Все остальные корабли получили различные повреждения, многие вышли из строя на длительный срок. Ураган фактически оставил страну на несколько месяцев без флота и вдвое уменьшил состав ВВС. Для компенсации этих потерь правительство обратилось к экспортёрам, поэтому на 90-е годы приходится заметное увеличение числа закупок.

В 1992 году Китай поставил ракетный катер типа "Huangfen" и ещё один - типа "Hegu". 8 ракет HY-1 пришли годом позже. Один патрульный катер типа "Haizhui" был куплен в 1993 году, после этого - один тральщик типа Т-43, хотя вначале Бангладеш планировала закупить три тральщика (сказался недостаток финансирования) [8]. Кроме того, были проданы 6 F-7. Пакистан в 1993 году продал три торпедных катера китайского производства.

Российские экспортёры приняли деятельное участие в поставках в Бангладеш. Поставка 8 вертолётов Ми-17 в 1995 году позволила восстановить и пополнить поредевший парк военно-транспортной авиации. Самой громкой сделкой стала договорённость о продаже 8 истребителей МиГ-29 и партии ракет P-27 для их вооружения, реализованная в 1999-2000 годах. Несколько раз бангладешские официальные лица выражали желание продолжать закупки МиГ-29.

США также предложили к продаже ряд наименований. В 1995 году были проданы 12 учебно-тренировочных самолётов Т-37. Рост ВТС с Вашингтоном выразился в поставке в 1999 году четырёх военно-транспортных С-130В "Hercules". Малый объём контрактов делал возможной быструю их реализацию - обычно в течение одного года. Широкие масштабы приняло обучение бангладешских офицеров в США.

Новым гостем стала на бангладешском рынке Южная Корея. Первой поставкой было вспомогательное судно, затем - в 2000 году - последовала бесплатная поставка корейцами двух патрульных катеров. Наконец, в 2001 году в строй вошёл фрегат типа "Ulsan", получивший название "Bongobondhu" [9].

Он стал первым крупным боевым кораблём, закупленным после 1989 года. Ударное ракетное вооружение корабля состоит из итальянских ПКР "Teseo Мк-2". Фрегат был заказан в 1996 году, а его покупка частично оплачена за счёт Саудовской Аравии [10].

Следует также отметить роль Чехии, продавшей в 1995 году 8 УТС L-39. Ряд контрактов меньшего масштаба был заключён с Великобританией (продажа вспомогательного судна), Германией (различное оборудование), Украиной (поставка одного Ан-32), Малайзией (патрульный катер).

Вооружённые силы страны комплектуются на профессиональной основе. Всего же в Бангладеш в 2000 году имелось почти 20 миллионов человек, пригодных к военной службе [11]. Хотя юридически для приёма на военную службу нет никаких ограничений по национальному или религиозному принципу, на деле предпочтение отдаётся бенгальцам, исповедующим суннитский ислам. Представителям национальных и религиозных меньшинств попасть в вооружённые силы остаётся крайне сложно. Престиж профессии военного высок, а зарплата офицеров заметно больше, чем средний доход бангладешца.

Военная верхушка принадлежит к наиболее образованной прослойке общества. Очень часто военная служба является наследственным занятием на протяжении нескольких поколений. Состоятельные или имеющие протекцию офицеры стараются получить военное образование за рубежом, по возможности, в США или Западной Европе, популярны также учебные заведения Китая и Пакистана. Многие отставные офицеры занимаются бизнесом и торговлей.

В настоящее время личный состав сухопутных войск Бангладеш насчитывает 101 000 человек (в 1990 году - 90 000). В организационном плане сухопутные войска состоят из 7 дивизий (которые, в свою очередь, имеют в своём составе 16 пехотных, 1 бронетанковую, 3 артиллерийских и 1 инженерную бригаду). Помимо того, имеется 3 отдельных бронетанковых полка. Нумерация дивизий не совпадает с их количеством - например, близ Читтагонга базируется 24-я пехотная дивизия, в Дакке - 9-я.

По данным на середину 2001 года [12] на вооружении этих сил имелась следующая техника:

Примерно 160 танков. Все они китайского производства - "тип 59", "тип 69" и "тип 62".
Лёгкой бронетехники не более 60 единиц. В основном это китайские машины нескольких моделей, БТР-70, несколько МТЛБ и чешских ОТ-62.
Парк артиллерийских орудий был представлен в основном разнообразными китайскими образцами. Следует назвать 30 105-мм гаубиц "тип 56", 20 "тип 54" (122-мм) и более 40 "тип 59" (130-мм). Кроме того, один полк был укомплектован 50 американскими 105-мм гаубицами М-101 поставок конца 70-х годов. Зенитная артиллерия имела примерно 50 китайских 57-мм и 37-мм пушек, могущих использоваться в качестве противотанковых, хотя в этом случае их ценность будет более, чем сомнительна. Миномёты - также все без исключения китайские (всего в войсках не более 150 штук).
Несколько американских ПТРК "TOW" и китайских ЗРК HN-5A - всё, чем Бангладеш могла похвастаться в ракетной сфере.
Страна также располагает военизированными частями общей численностью более 50 000 человек. Сюда относятся силы Пограничной охраны (10 000 человек - 41 батальон), 30-тысячный корпус "Бангладешские стрелки"; ("Bangladesh Rifles") в подчинении МВД, занимающийся поддержанием общественного порядка и охранной службой и формирующийся в большинстве из отставных военных. 5 000 бойцов насчитывают силы военизированной полиции и 200 человек - Береговая охрана.

Существует своего рода иррегулярное народное ополчение "Организация групп деревенской обороны" (Village Defence Parties Organization, VDPO), в рядах которого должно состоять не менее 64 человек в каждой деревне. Это ополчение было создано для оказания отпора сепаратистским группировкам и многочисленным бандитским шайкам, которые иногда насчитывают сотни членов и нападают на деревни, склады продовольствия или поезда, и для противодействия которым не хватает сил местной полиции. Крестьянские отряды самообороны редко имеют хорошее снаряжение, обычно они вооружены чем попало, зачастую ножами-косарями и бамбуковыми пиками.

Личный состав ВВС - 6 500 человек. Вся авиация делится на 12 эскадрилий. В 2001 году имелось всего 70 боевых самолётов - китайские истребители F-7 (22 самолёта, 2 эскадрильи) и F-6 (16 самолётов, 1 эскадрилья) и фронтовые бомбардировщики А-5 (18 самолётов, 2 эскадрильи) [13]. Эскадрилья, сформированная из 8 российских МиГ-29 значительно увеличила мощь ВВС страны.

Военно-транспортная авиация имеет эскадрилью из 6 Ан-26 и эскадрилью Ан-32 (в её составе, впрочем, только три самолёта). Имеет страна также 4 упоминавшихся С-130В. Вертолёты военно-транспортной авиации - 15 Ми-17, 11 "Bell-212" и 2 "Bell-206".

Учебно-тренировочные самолёты, общим числом около 40 - в основном чешские L-39, китайские РТ-6, американские Т-37.

ВМС, при численности личного состава 7 500 человек, предназначены в основном для патрулирования исключительной экономической зоны, защиты рыболовства и борьбы с пиратами. Служба береговой охраны, подчиняющаяся МВД, была в середине 90-х годов создана специально для подавления активности пиратов, чьи нападения на суда, в том числе иностранные, в последние несколько лет заметно участились. Так, в апреле 2000 года нападению пиратов прямо в читтагонгском порту подверглось российское судно. Штаб ВМС и самая крупная база находятся в Читтагонге. Кроме того, базы флота находятся в городах Кокс-Базар, Кхулна и Каптаи (Cox's Bazaar, Khulna, Kaptai).

Флот в настоящее время имеет в своём составе пять боевых кораблей водоизмещением больше 1 000 тонн, при этом их техническое состояние вряд ли можно признать удовлетворительным. Это вышеупомянутые три бывших британских фрегата постройки 50-х годов, китайский "Osman" и совсем новый "Bongobondhu". Британские фрегаты не имеют ракетного оружия, их радарные и гидроакустические системы являются крайне устаревшими, а ряд систем вообще не функционирует. "Umar Farooq", который с 2000 года не выходил в море, вероятно, вскоре будет списан.

Помимо того, в составе флота числятся:

11 ракетных катеров двух типов китайского производства. Большинство было поставлено в 80-е годы, два - в начале 90-х.
8 торпедных катеров китайского типа "Huchuan". Три поставлены Пакистаном в 1993 году.
Около 20 сторожевых кораблей, вооружение которых составляет малокалиберная артиллерия и пулемёты, причём водоизмещение от 100 до 400 тонн имеют только 8. Шесть кораблей - китайского производства, пять проданы Индией и два - Югославией. Пять малых катеров построены в Бангладеш в 70-е годы.
Национальной военно-промышленной базы в Бангладеш как таковой не существует. Выпуск военной техники пока ограничивается постройкой по упрощённой технологии патрульных катеров на верфи в г. Нараянгандж (Narayanganj), пригороде Дакки.

Два главных высших военных учебных заведения страны были основаны в 1977 году. Это военная академия в Бхатиари (Bhatiari), пригороде Читтагонга, и Высший военный колледж в Дакке (Defence Services Command and Staff College, DSCSC). В 1996 году в Дакке был создан также Национальный Колледж обороны (National Defence College, NDC). В г. Силхет имеется Школа пехоты и тактики (School of Infantry and Tactics, Silhet).

Вооружённые силы страны постоянно применяются во внутренних конфликтах. Среди множества проблем, с которыми приходится сталкиваться Бангладеш, на одном из первых по важности мест стоит вопрос сепаратизма. Хотя население Бангладеш достаточно однородно и бенгальцы являются абсолютным большинством, в стране проживает множество мелких народностей и племён, часть которых находится на стадии первобытнообщинного строя. Большой проблемой с 1972 года было сепаратистское движение народности чакма в Читтагонгском Горном районе (Chittagong Hill Tract). Военные действия, которые армия и военизированные части в течение 26 лет вели против боевиков чакма, фактически вывели из хозяйственного оборота десятую часть территории страны.

Только в декабре 1997 года было достигнуто перемирие, ставшее большим успехом правительства и позволившее несколько нормализовать обстановку в стране. Всё же проблема чакма полностью ещё не решена и нельзя исключать возможности новой эскалации насилия.

Бангладеш граничит только с двумя странами - Индией и Мьянмой, но отношения с обоими соседями далеки от хороших. Полученная в наследство от колониальных времён демаркация границы с Индией считается в Бангладеш несправедливой. Несмотря на соглашение 1974 года об урегулировании спора, Бангладеш продолжает претендовать на 112 пунктов на территории Индии, в основном в штатах Мегхалая, Мизорам и Трипура, Индия же в ответ предъявляет права на 36 пунктов. Перестрелки на границе не являются редкостью. Широкую известность получил инцидент 16-19 апреля 2001 года, когда бангладешские части перешли границу и захватили деревню Пирдивах, перебив находившийся там небольшой отряд индийских пограничников. После довольно интенсивного боя, в котором стороны применяли в основном лёгкое и стрелковое оружие, бангладешцы покинули территорию Индии. Полные данные о потерях с обеих сторон так и не стали достоянием гласности.

Согласно бангладешским СМИ, было убито трое бангладешских солдат, что является, несомненно, сильнзаниженной цифрой. Индийские потери были не меньше 16 человек.

Напряжённые отношения с Мьянмой Бангладеш унаследовала со времён нахождения в составе Пакистана. Самым острым моментом противоречий является давний спор вокруг планов постройки Мьянмой плотины на пограничной реке Наф. По мнению бангладешской стороны, ввод плотины в строй повлечёт большой ущерб сельскому хозяйству прилежащих районов. В 1967 году между Пакистаном и Бирмой даже произошло военное столкновение по этому поводу. Последняя крупная вспышка напряжённости по вопросу о строительстве плотины пришлась на январь 2001 года. Она сопровождалась перестрелками пограничных дозоров, иногда с применением миномётов. На границе постоянно происходят различные инциденты, порой переходящие в настоящие бои с десятками убитых. Военнослужащие обеих стран, нарушая границу, нередко специально убивают крестьян и лесорубов.

Район стыка границ Бангладеш, Индии и Мьянмы является одним из самых значительных в Азии центров контрабанды наркотиков и оружия. Граница в ряде мест фактически прозрачна, что позволяет криминальным группам и бандам сепаратистов из Индии и Мьянмы передвигаться из страны в страну и использовать территорию Бангладеш для базирования, создавая дополнительную напряжённость в пограничной зоне.

Важной областью деятельности для вооружённых сил Бангладеш является участие в международных миротворческих операциях. В 1991 году двухтысячный бангладешский контингент входил в состав многонациональных сил при проведении операции "Буря в пустыне". В настоящее время бангладешские военнослужащие являются второй по численности группой среди войск ООН. В 2000 году батальон сухопутных сил Бангладеш под флагом ООН был направлен в Сьерра-Леоне, а батальон инженерных войск - на Восточный Тимор.

Бангладеш является одной из беднейших стран мира - по доходу на душу она входит в последнюю пятёрку, опережая только такие страны, как раздираемые войной Афганистан и Руанда. Продовольствия не хватает просто катастрофически, 64 процента населения неграмотно, каждый год десятки тысяч людей становятся жертвами эпидемий тифа, холеры, тропических болезней, в стране свирепствуют малярия и туберкулёз. Около трети взрослого населения не доживает до 40 лет.

Понятно, что в условиях, когда большинство населения прозябает в страшной нищете, военные расходы ложатся на экономику Бангладеш тяжёлым бременем. Затраты Бангладеш на военные нужды всегда находились на уровне примерно 1.5-1.8 процентов ВВП, но, по словам некоторых политических деятелей, для такой бедной страны и эти расходы являются чрезмерными. Закупка МиГ-29, стоившая нации 124 миллиона долларов, была неоднозначно воспринята в правящей элите. Как заявила Х.Зия, лидер главной оппозиционной партии, "остаётся лишь гадать, зачем правительство пошло на этот контракт, когда главной для нас является проблема нищеты и недоедания.

Может быть, МиГ-29 смогут воевать с бедностью, бомбить наводнения и сбивать тайфуны?" [14]. Однако, военная верхушка настроена более оптимистично - ведь ВВС Мьянмы численно превосходят бангладешские вдвое, при том, что и Мьянма стала недавно обладателем 10 МиГ-29 (и ещё 2 МиГ-29УБ). До этого у Янгона не было более современных самолётов, чем те же китайские F-7.

По мнению агентства Jane's, наличие МиГ-29 у Бангладеш вызывало у руководства вооружённых сил Мьянмы значительное беспокойство, а после того, как и Мьянма получила такие самолёты, баланс выровнялся [15].

Правда, условия эксплуатации МиГ-29 в ВВС Бангладеш могут оказаться такими, что срок их службы грозит стать намного короче, чем обычный для самолётов такого класса. Из-за недофинансирования и плохой ремонтной базы поддержание в боеспособном состоянии даже той немногочисленной военной техники, что имеется на вооружении, становится большой проблемой. Согласно индийским данным, примерно половина танков бангладешских сухопутных сил не сможет даже выехать за пределы части [16]. Износ многих сооружений превышает всякие нормы. В военном городке недалеко от Кокс-Базара термиты подгрызли деревянные балки гаража и рухнувшая крыша раздавила несколько джипов и два грузовика "Ниссан" [17].

В составе ВВС полностью боеспособные самолёты составляют также не больше половины от всего парка. Так, в феврале 2001 года руководство вооружённых сил было вынуждено констатировать, что "мы не располагаем самолётами в количестве, достаточном для защиты нашего воздушного пространства... В этом в первую очередь повинно неудовлетворительное состояние самолётов. При качественном наземном обслуживании число самолётов в строю можно было бы увеличить на 30 процентов" [18].

Флот находится не в лучших условиях. Корабли выходят в море редко, проводя большую часть времени в базах. В среднем квалификация матросов и офицеров недостаточна даже для эксплуатации сильно устаревшей техники.

Выводы.

Вооружённые силы Бангладеш испытывают достаточно острую потребность в современной технике. Однако, очевидно, интересы Дакки в сфере импорта вооружений следует выводить из особенностей вызовов национальной безопасности страны. Наиболее вероятным противником Бангладеш является Мьянма, чья армия находится на ещё более низком технологическом уровне. Высокой остаётся опасность эскалации сепаратистских движений. Поэтому необходимость будет возникать, по-видимому, в лёгком и стрелковом оружии и средствах борьбы с партизанскими группами. Вероятно, нет большого смысла предлагать Бангладеш дорогостоящие системы ПВО вроде С-300 или высокоточное оружие. Такие виды техники будут мало приемлемы для Дакки во-первых, в силу их дороговизны, во-вторых, из-за очевидного отсутствия острой потребности в их приобретении, в-третьих - явной нехватки квалифицированного личного состава для их эксплуатации.

Ведь контракт по продаже МиГ-29 стал скорее исключением, чем правилом, вдобавок, вызвал недовольство значительной части правящей элиты.

Так что кажется наиболее рациональным делать упор также на лёгкие самолёты, патрульные, ракетные или торпедные катера, лёгкую бронетехнику. С учётом быстрого износа техники в условиях Бангладеш целесообразно было бы предлагать услуги по её ремонту и модернизации, а также по обучению персонала. Возможно, бангладешцев заинтересует инженерное оборудование, оснащение для частей специального назначения или формирований по охране высших чиновников. Российские поставщики могут оказаться в выигрышном положении, если не станут завышать цену и если будут рекламировать всемирно известную надёжность российских вооружений.

Справочно.

Бангладеш - аграрная страна, доля промышленности в ВВП - 9 процентов. Денежная единица - така. Страна делится на 4 провинции. 98 процентов населения - бенгальцы. Преобладающая религия - суннитский ислам, малые народности исповедуют также буддизм, христианство, есть приверженцы первобытных верований.

[Не обрезанный Кафир]

1)В настоящее время Индия превращается в великую морску державу.какой была Британия в 17-18 веках,может когда-нибудь появится,что-то вроде "правь Индия морями".
в случа войны,всё пакистанское побережье и весь его флот сразу блокируется индийским-это уже было после нападения террористов на парламент.Поэтому Пакистан покупает у Китая подводные лодки и строит для них(совместно с китайскими тараканами) порт Гвадар.
2)Индии не стоило вмешиваться в пакистано-бенгальский конфликт.Вот помогли мы восточным бенгальцам,обрести не зависимость,спасли от геноцида,а в замен от этих от этих проклятых восточно-бенгальских тварей никакой благодарности,ещё какието претензии к нам у этих ублюдков.Пусть бы этих гадов,западные пакистанцы всех повырезали,паскуд проклятых,а вот помогли им -ублюдкам,а они к нам жопой повернулись.
Я этого Бангладеш и всех бангладешцев рот ебал,уродов поганых.

[Армен Габурян]

Я вот только не пойму - схуяли ты так об этом печешьса?

Неужто в Индии живешь?
Или ты пакистанец?

[Не обрезанный Кафир]

А с хуяли индонезийцы пекутся о безопасности пакистана?С хуяли турки пекутся о безопасности Азербайджана?
Не,я конечно могу всё наблюдать со стороны и забить на всё хуй,но блять,охота мне за кого-нибудь быть,чью-нибуть сторону занять.
Вот нашь дружественный афган,имеет к папистану большие тер.претензии,и не прочь поделить его с Индией.
Х.карзай уже заявляет о готовности послать войска в папистан,а сколько там индийских агентов работающих против папистана-одному богу известно.
Кстати,афганская армия нуждается в кадрах,в большом количестве,будут обучать,платить деньги,иностранцам-дадут гружданство.так что,братья цыгане,если есть желание можно помочь в обустройстве и восстановлении Афганистана.Я вот пока ещё не готов,а там посмотрим...

пс .-я иногда могу нести хуйню,но в каждой шутке,есть доля шутки...

[Не обрезанный Кафир]

Вот идеальный вариант Афганистана и его границы с Индией:

[Не обрезанный Кафир]

Я думаю,Индия,Афганистан,Китай,Иран и Мьянма,могли бы между собой договориться и поделить регион на взаимовыгодных условиях.
Индия берёт себе территорию Непала,Бутана,Бангладеш,Шри Ланки,Мальдив,Чагос.Китай принимает на свою сторону все малые сино-тибетские народности Бутана,Непала и Бывшей Индии,а взамен Индия отказывается от претензий на Аксай Чин,Дем Чог и пакистанского подарка Китаю,и признаёт эти 3 территории навсегда за Китаем,депортирует Далай Ламу.Дальше Мьянма принимает на свою сторону все синотибетские племена с восточных штатов и передаёт Индии прилегающую не большую часть побережья,населённого бенгальцами,а взамен Индия передаёт Мьянме Андаманские и Никобарские острова.Дальше Афганистан приссоединяет себе иранскую провинцию Систан и Белуджистан,а Иран приссоединяет себе Таджикистан.Дальше,Пакистан прекращает своё существование и происходит раздел Пакистана и бывшего штата Джамму и Кашмир,между Индией и Афганистаном,карта показана выше.
причём на индийской стороне должны оказаться все брагуи,синдхи,серайки,панджабцы,кашмирцы,а на афганскую сторону будут переселяться белуджи,пуштуны,также там окажутся дарды,буриши,ладакхи,цыгане.
Также,Индия организует возвращение на родину всех индопакистанцев со всего мира-на освободившиеся территории.А афганистан организует репатриацию желающих цыган со всего мира.
Афганистан,как он показан на карте-становится мощным процветающим государством,с ядерным статусом-в наследство Пакистана.
Главное в этом вопросе позиция Афганистана,Индии,Ирана,Мьянмы и Китая.

[Армен Габурян]

Ты што куришь?
Што-то афганцкое, не иначе.

Все эти дележи не обойдуца без крови. Регион - один из самых густонаселенных на планете. Хуйнет где хоть одна ядерка - минус 10 мильёнов как за нехуй.
Неужто не жалко?

[АХЧ]

"-Кароче Склифасофский!
-Тебе не интересно, не мешай!" (с)

[Грызь Вострокопытная]

Многа букв.

[Армен Габурян]

История с бородой, но мудро, хуле.

Довай есчо.

[АХЧ]

застрэлис слющай